— Ровно десять? — переспросил педантичный снайпер.

— Ровно десять, — кивнул я.

— Там не всё как позавчера, — он с сомнением указал на огромные горы чертей. — Этих пробовать?

— Бесполезно, выбивай крупных демонов.

Отправив Курта на стену, я оглянулся на своих, переводя взгляд на Радю. Та пожала плечами:

— Может впустить их и устроить партизанщину? Разве тут у нас больше преимущества? — развела руками она, а после сама же одёрнулась: — Я помню, помню. Давай пока по-твоему. План есть, вроде рабочий.

Раздался первый выстрел. Вороньё, сидевшее до этого на стене, встрепенулось, с раздражёнными воплями упорхнуло подальше. Вдалеке послышался перестук копыт.

Радя не выглядела тревожной. Скорее на её лице читалось возбуждение, алый румянец, что так шёл её алым волосам.

— Справимся? — спросила она у меня уже зная ответ.

— Если никто ничего не выкинет, то обязательно справимся. Я вообще не понимаю, что они здесь забыли.

Я пошёл по лестнице наверх, за мной последовал Леголас.

Стена была шириной в три шага, чтоб могло уместиться три аэльи и, плечом к плечу, выставив вперёд щиты, легко теснить врага со стены. Враг, правда, мог сделать точно так же, но во врага в этот момент будут лететь… я бы сказал стрелы, но в нашем случае это будут пули.

У бойниц расселась совершенно странная компания: одетые в меха и высокие, либо маленькие и в одной рубашке, женщины и мужчины, казалось бы, всех рас. Многих я знал, некоторых видел впервые. Уважаемые во всём Аленое маги и целители, коих было аж девять. Меня засекла Марьяна, смотрящая на творящееся внизу безумие с горящими глазами.

Прогремел второй выстрел.

Кто-то из магов дёрнулся, Марьяна лишь широко раскрыла глаза, улыбаясь.

— Два трупа, есть ещё семнадцать зарядов, — заявил Курт. — Но вон в того стрелять не буду, он вроде как под магической защитой.

Со стены было крайне сложно следить за аурами и защитными заклинаниями.

Я уселся рядом с Сеамни. Вопреки своей хрупкой внешности эльфийка, пережившая штурм демонического блокпоста оставалась совершенно спокойной. Она, выглянув, наблюдала за тем, как суетятся внизу, в непосредственной близости здоровые краснокожие рогатые твари, все как один без крыльев: с секирами, с копьями, со щитами. А совсем рядом переминаются с ноги на ногу просто колоссальных размеров, доходя головой до самой стены, черти, увешенные лестницами и закованные в слои тяжёлой стали.

— Все всё помнят? — крикнул я магам.

— Да, — послышалось несколько голосов.

— Иди в жопу, я не маленькая, — отозвалась персонально мне Марьяна.

— Рад видеть тебя в хорошем настроении.

— Это она в хорошем настроении? — спросил низушек достаточно громко, чтобы его услышали все.

— И ты теперь иди в жопу. Можете за ручки взяться, — улыбнулась колдунья, глядя на низушка и откинулась к стене.

— Не подставляйтесь, — буркнул я и ушёл со стены.

Третий выстрел.

Внизу был аншлаг. Кинур выехал к самым воротам верхом на закованном в броню боевом коне, а за ним выстроилась целая толпа рыцарей. Их было девяносто два, кажется весь орден. Где-то в середине я видел Ворвуса, сосредоточенного на своей миссии, совершенно не умеющего пользоваться свитками и полагающегося лишь на сталь. Я даже переживал за него в этот момент.

Ну ничего, если всё пойдёт по плану, то никто с жизнью не расстанется.

Я прикинул сколько сейчас времени.

Чего они выстроились? Рано ещё.

Кинур де Банис

Когда-то было иное время. Сверкающие доспехи, конница летит по полю боя. Огромный, здоровенный демон с четырьмя руками. И он — остриё правосудия самого Беллатора, разбивающий броню, ломающий щиты. Он тот, кому весь Аленой обязан жизнью. Он тот, кто прогнал демонов, не испугался, вышел меньшим числом и победил, одолел, порвал их как рвал зажравшихся бандитов у себя на родине.

А теперь, подъезжая, он видел лишь кучку жавшихся друг к дружке желторотиков под командованием ушастого выродка. На стене собрался цирк уродцев, называющих себя магами и непонятно, откуда черпавших своё могущество. А Радя, стоявшая у лестницы со сложенными на груди руками, этим выродкам потакала, на него смотря не больше чем на кусок мяса, подписывающий бумажки и брюзжащий из-за вещей, из-за которых положено головы сносить.

— Что ты удумал? — бросила она с ходу, глядя на него с холодным прищуром.

— Открывайте ворота, — скомандовал он.

— Я не пущу, — нервно хихикнула Радя и сквайр, который держал в руках амулет, замер меж двух огней. Он стоял недалеко от самих ворот, за Кинуром де Банисом, графом-гроссмейстером, подчинялся ему, а не Раде, и всё равно ослушался.

Граф-гроссмейстер слез с лошади. Хотелось потереть пульсирующие от боли виски, но шлем не давал. Как не давал он и нужного обзора, лишь небольшую щель, в которой угадывались собравшиеся.

— Кинур, давай не чудить, — попросил Гарри, спускаясь с лестницы. — Мы все тут на одной стороне.

Кинур стиснул зубы, рассматривая предводителя выродков.

— Граф Кинур де Банис, — поправил он, полнясь решимости. — Сквайр! Дай сюда ключ.

— Стой где стоишь! — приказала Радя, положив руки себе на пояс.

Но сквайр сглотнул и зашагал к Кинуру.

Радя выхватила свой самострел, направляя его в сквайра и тот, побледнев, замер.

«Почему, ну почему она такая решительная совершенно не там, где нужно?»

Его разрывала изнутри обида, распаляя пожар.

— Ну, давай, чего ждёшь?! — крикнул Кинур ей прямо в лицо. — Стреляй, и демонам не придётся прорываться внутрь.

Она посмотрела на него, после с надеждой на Безродного Графа Гарри. Нет, всё же женщина у руля — плохой знак. Ничего они без нас не могут сами решить. И раньше тот человек, с которым она советовалась, был он, а теперь… Гарри ничего не ответил и Радя неохотно опустила руку.

— Зачем? — проронила она.

— Так и знал, что кишка тонка. Радя, что с тобой стало? Ты размякла, расслабилась, потакая этой челяди, ведь… Ай, не важно. Я разберусь со всем так же, как разбирался раньше. Тогда, когда ты встречала меня у этих самых ворот. «Достойная победа ордена, не так ли, гроссмейстер Кинур де Банис? Взрастающая сила Лазурных Мечей поставит наших врагов на колени если не сегодня, то обязательно завтра». Я запомнил их слово в слово.

Радя изумлённо похлопала глазами:

— Я не говорила такого… — она лишь на мгновение погрузилась в себя. — Я отругала тебя тогда, в тот самый день! — крикнула она.

«Не говорила?!»

— Ах ты уже даже от слов своих открещиваешься! Вот увидишь, я поставлю на колени вначале эту армию, а после поведу её дальше, на Бруму, и на сам Ишиох. Штагра падёт,