«Ошибка исключена?»

«Не допускается в заданных параметрах».

«Расширить параметры».

«Мы не имеем полномочий».

«Запросите!»

«Если наше начальство даст приказ...»

«Даст! Действуйте».

«Питер, тут у нас проблема возникла. Поступила информация, что похитили известного журналиста. Маркус. Ты его знаешь. Под нас и под вас копает. Нам неприятности не нужны, сам знаешь. Он про нас такое пишет. Сегодня в том числе. Не дай бог, мы окажемся крайними. Поможешь? Там ребята ваши у его номера мнутся. Надо бы как-то их подтолкнуть. Только срочно».

«Похищение, говоришь?»

«Это не я говорю. Это говорят факты. И возможные неприятности для вас и нас».

«Хорошо, сделаем».

«Судя по параметрам, объект попал в автоаварию. Скорее всего столкновение. В полицейских протоколах не зарегистрировано», – поступил отчет группы оперативного контроля, работающей в зале на этом же этаже.

«Транспортное средство, на котором объект покинул место происшествия, не установлено».

«Судя по траектории, скорости и характеру движения, это мотоцикл».

«Сколько машин могло участвовать в аварии?» – запросил Мухин.

«Не менее двух».

«И что, ни одна из машин не имела реджика?»

«Получается, что так».

«Работайте».

«Личность Маркуса установлена. Это он, сто процентов».

«Спасибо, Питер».

Две машины. Плюс мотоцикл. Все без чип-идентификаторов. Что-то многовато.

«До аварии объект двигался один?»

«Проверяем».

Или они были, что называется, притушены. Такое возможно. Но чтобы одновременно три неопознаваемых объекта сошлись в одной точке? Это очень сильно напоминает хорошо спланированную акцию.

Что же получается? Его похитили, он попадает в запланированную аварию... Или это все же случай? Без случаев в жизни не обходится. Ладно, продолжим. Мухин на мониторе посекундно восстанавливал картинку. Некоторое время журналист остается на месте, как раз посреди полосы движения. Немного, не больше четырех секунд.

«Запросите все видеозаписи за этот период со всего района».

Потом он выходит. Или его уводят. Довольно быстро, надо сказать. Остановка... Но небольшая, всего две с небольшим секунды. Затем два шага вперед и начинается стремительное движение. Значит, он не сам был за рулем. Его увели. Надо полагать, что после аварии журналист некоторое время находился в шоке, и во время этой небольшой заминки ему что-то объясняли. Типа, мы свои, не бойся.

Но дело даже не в этом. Ведь довольно скоро его отпустили. Уже через час – Мухин сверился с информацией на другом мониторе – он оказался в гостинице. Значит ли это, что о похищении говорить не приходится, а только о его инсценировке?

«Питер, попроси твоих парней, чтобы они порасспросили там, в гостинице. Как Маркус себя вел накануне вечером и ночью, с кем встречался и вообще все. Не мне тебе объяснять».

«Так с ним же все в порядке!» – удивился полицейский.

«Сомневаюсь».

«Ты намекаешь на подмену?»

«Чем черт не шутит».

«Ладно».

Но зачем она нужна? Такая инсценировка довольно дорогая и, надо сказать, не простая штука. Она требует не только многих затрат, но и довольно опасна. Ведь столько свидетелей и, хуже того, потенциальных участников. А вот это уже не шутки.

Для того чтобы подобное провернуть, требуется мощная организация. И очень значительный стимул. Что – выкуп?

«Нужно проверить движение средств на банковских счетах объекта за последние шестнадцать часов».

«Через несколько минут движения объекта после аварии его личный сигнал пропал».

«Что, прямо во время движения пропал?» – удивился Мухин.

«Можно сказать и так», – доложил оператор.

«А как еще можно?»

«Предполагаю, что мотоцикл въехал в некий защищенный бокс, гасящий электромагнитные импульсы. А судя по тому, что бокс находился на проезжей части, он может быть оформлен в виде фургона грузовика».

«Грузовик идентифицирован?»

«Работаем».

Да нет, вряд ли. Не такие они должны быть дураки, чтобы обезличенный байк сунуть в зарегистрированный по всем правилам фургон.

«А куда делись попавшие в аварию машины?»

«Ищем пока».

«Что с видео?»

«Похоже, проблема, шеф. В том районе произошел кратковременный энергетический выплеск большой мощности. Кстати, зарегистрированный».

«Ты хочешь мне сказать, что все камеры отрубились?»

«Проверяем. Но – похоже».

«Что за выплеск? Откуда?»

«Авария на подстанции».

Нет, но это уже перебор. Авария одна, авария другая, «темные» машины. А в итоге – похищенный вот он, жив и здоров. Тогда зачем это все?

«За последние сутки движения средств по банковским счетам объекта не зарегистрировано».

Вообще ничего не понятно.

«Игорь, мои ребята говорят, что твой журналист вел себя в целом спокойно».

«А в частности? Подробности есть?»

«Один раз вышел из номера, захотел заказать в номер еду и выпивку. Ему сказали, что заказ можно сделать и не выходя из номера, он поблагодарил, развернулся и ушел. Сделал заказ, напился, наелся и лег спать. Гостей не было. Кстати, парни его разбудили. Говорят, с бодуна, без очков видно».

«Спасибо, Марк».

«Обращайся».

«Найдите место, где объект снова объявился».

«Буквально рядом с отелем».

«Видео оттуда!»

Уж там-то запись должна остаться. А еще есть Сакабе. Что стоит за его разговорчивостью? Игра или попытка выйти на агентурный контакт? Это можно будет понять, узнав, кто организовал «похищение». Черт, если бы Генрих так не напился вчера. Целая ночь потеряна. Да и вспомнил-то с трудом. А если бы вовсе не вспомнил? Мухин невольно вернулся к своим недавним размышлением по пути в офис. Если не знаешь о существовании неприятностей, то их как бы и не существует.

Он вывел на экран информацию о японце, всю, какая есть. Родился, учился – это все пока не интересно. Продвижение по карьерной лестнице довольно шустрое. А потом застопорился. Уже четыре года без движения, а потенциал у него явно имеется. Что, обида заговорила? Замеченные контакты, участия в проектах – список не маленький.

«Файл Сакабе на анализ. Цель – выявление второго дна».

«Вторым дном» Мухин по привычке называл работу под прикрытием. Или на другую сторону.