первый и весомый якорь — семья. Пусть пока это была только жена, но введение в род закрепило эту связь, а появление ребенка обещало сделать её крепкой как никогда. Что-что, а трепетное отношение к детям у Глушакова подметили сразу.

…А ещё теперь уже заместитель начальника городской инквизиции узнал от Торреса то, что и в самом деле требовало допуска «имперский-один» и свидетельствовало о высочайшем доверии. Он узнал о планах инквизиции создать бойцов, подобных Глушакову, для укомплектования боевых и карательных отрядов. Несмотря на наличие колец, инквизиторы не были бессмертными, и ожесточённое сопротивление магов-ренегатов от мастера и выше, как и сильных магических тварей, что иной раз появлялись на землях империи, сея смерть и разрушение, очень часто оканчивались потерями в их рядах. Бойцы с талантами магоубийц стали бы просто находкой.

Придя к себе в кабинет, Амнис плотно закрыл дверь и, усевшись за стол, крепко задумался.

Сказанное главным было, конечно, интересным и местами познавательным, но от дел не освобождало. А те в последнее время приносили немало головной боли.

Он еще раз открыл дело о нападении неизвестной твари, убившей двух студентов-демонологов, одним из которых был клятый Ситрий Кас, чья семейка продолжала настырно осаждать имперскую канцелярию с требованиями наказать бездействующую инквизицию, покрывающую убийцу их сына.

В этом деле было много непонятного: сами жертвы, существо, совершившее нападение, способ убийства, личности свидетелей… А главное — ещё один землянин, Ширяев Павел Алексеевич. Та ещё заноза в заднице. Вроде тюфяк, приспособленец, какой-то весь несуразный, а влез во все какие только можно разборки. С родом Касов, с эльфами, настроил против себя половину академии, а теперь ещё и с полудохлым Глушаковым вывалился из портала после схватки с тенями…

Зябко передёрнув плечами, Амнис суеверно прошептал «Не дай Император», постучав костяшками пальцев по массивной столешнице. Слишком тяжело обходилось империи появление таких существ.

Вот только инквизитора, вернувшегося к делу об убийстве, настораживал ещё один факт. Тварь своей способностью впитать сырую энергию магии проклятий, после преобразовать и усилить её напоминала Глушакова. Не была ли она так же, как и он, искусственно созданной? И если да, то кто её создал и выпустил на улицы города?

Глава 18

В очередной раз допоздна задержавшись с Глушаковым на занятиях по труду, я слегка навеселе дефилировал по опустевшим коридорам первого этажа, как вдруг увидел впереди свернувшую за поворот фигуру завхоза. То, что он тут бродит, в общем-то, вопросов не вызывало, работа у завхоза такая: бдить и проверять, что, где и как. Но тут я вспомнил, что хотел задать ему пару вопросов по методикам магической защиты, и поспешил за ним. Бежать не стал — вдруг опять студент какой впечатлительный навстречу попадётся, а тут я несусь на всех парах. Мне и одной статейки в местной газетёнке за глаза. Да и должен же был Иквус куда-то да прийти.

Я всё цеплял взглядом его мелькающий впереди силуэт, понемногу нагоняя, однако в один миг мне показалось, что он неожиданно свернул прямо в стену и пропал.

— Оба-на, — выдохнул я, подходя и разглядывая абсолютно гладкий участок коридора без единого намёка на проход. — И куда он подевался?

Я начал было легонько простукивать стену кулаком в поисках потайной двери, как внезапно моя рука по локоть провалилась в пустоту.

— И тут магия, — буркнул я, аккуратно просовывая голову внутрь иллюзии (по крайней мере, я думал, что это она), и увидел короткий слабо освещённый проход, в конце которого начиналась винтовая лестница, круто уходящая куда-то вниз.

И вроде не моё это дело, да и вторгаюсь, по сути, в личное пространство человека, но вот зазудело что-то в одном месте, толкнуло меня вперёд извечное человеческое любопытство.

Прокравшись вдоль стены, а заодно проверив проход на наличие замаскированных проклятий и ничего, к счастью, не найдя, я тихонько начал спускаться вниз по лестнице.

«Ну что он мне сделает? — мысленно успокаивал я себя. — Ну не убьёт же. Я же свой, земляк в конце концов. Да и что я там такого увижу? По-любому диван с баром себе организовал, телик, небось, с Земли притащил, смотрит себе сериалы на дивидишнике да пивко попивает».

Под такие мысли я спустился окончательно и, решительно потянув на себя, распахнул тяжёлую деревянную дверь, что служила единственным проходом дальше, входя внутрь.

Вот только баром с пивком и сериалами там и не пахло. А пахло там чем-то непередаваемым, потому что была это ни дать ни взять лаборатория какого-то, мать его, средневекового алхимика, с кучей столов, заставленных разнообразным оборудованием. Впрочем, я заметил ещё и вполне современные шкафы с вытяжкой, остро напомнившие институтские кабинеты химфака, в углу, и мощный такой самогонный аппарат, блестящий сталью и стеклом.

— Зашибись! — выдохнул я, разглядывая кучу реторт, колбочек и мензурок, в которых что-то булькало, временами шипело, капало и испарялось.

Тут вдруг сбоку что-то зашипело сильнее, и, обернувшись, я увидел натуральные, как в американских фильмах, герметичные двери из толстостенного стекла и в металлической раме, которые, разъехавшись, впустили одетого в мешковатый химкостюм оранжевого цвета с большой — во всё лицо — прозрачной пластиковой маской респиратора Иквуса.

Мы застыли, глядя друг на друга.

Наконец, медленно стянув маску, Сева задумчиво оглядел меня с ног до головы, после чего вздохнул и произнёс:

— Ну да, а я и забыл, что у нас ещё один землянин появился.

— Эм… Только землянам вход разрешён? — спросил я, чувствуя себя немного неловко.

— Нет, только землянин сможет войти, — ответил Иквус, снимая костюм и вешая его в большой шкаф у стены. — Остальные просто не почувствуют, что там есть проход.

— Даже архимаг?

— Даже архимаг, как бы он ни хотел иного, — усмехнулся завхоз. — Это то немногое из магии нашего мира, что местным магам недоступно. Теория вложенных друг в друга пространств тут в зачаточном состоянии, а в нашем мире только это и позволяло нам успешно скрывать от людей своё существование.

— То есть это не просто замаскированный иллюзией проход?

— Нет конечно, — фыркнул Иквус. — Они могут пробить стену, но за ней увидят лишь очередную аудиторию. Проход — ничто иное как двумерная плёнка совмещённых в одной точке объёмов пространства. И плёнка эта пропускает только магов, имеющих земное происхождение. Природных магов.

— А Глушаков? — поинтересовался я.

— Нет, — качнул головой Сева. — Он не природный маг — это