в Совет. О его истории после Кромвеля известно мало, но к 1550 году он превратился из составной части двора и совета члена королевской семьи в институт управления и обеспечения правопорядка, просуществовавший до 1689 года. Объединяя функции Тайного совета Уэльса и Суда Звездной палаты, этот Совет обеспечил применение английского закона на всей территории Уэльса и в пограничных районах: кельтское право и обычаи землевладения и наследования ушли в прошлое[393].

Присоединение Уэльса, начатое в 1536 году, отвечало представлению Кромвеля об унитарном государстве: его политика была глубоко продуманной. Когда в 1537 году он реформировал Совет Севера, то тоже распорядился передать ему широкие полномочия от коллегий мировых судей, которые позволяли членам Совета без задержек осуществлять процессуальные действия по всем делам об измене, убийстве и другим тяжким преступлениям. Совет освободили от прежней обязанности управлять владениями короны, он стал главным органом исполнительной власти севернее реки Трент. Именно через этот Совет делались заявления и передавались приказы шерифам и мировым судьям северных графств. Совет Севера также проводил кампанию по принуждению после «Благодатного паломничества»: Кромвелю доложили о 42 изменниках, 23 из которых был вынесен смертный приговор. Открытая оппозиция была подавлена: Совет Севера в значительной степени успешно обеспечил соблюдение разрыва с Римом и сдерживал отказ подчиняться при Елизавете. Таким образом, на протяжении всего XVI столетия надзорная юрисдикция Совета Севера распространялась на администрацию северных графств, подобно тому, как Южную Англию контролировали Тайный совет и Звездная палата. В обязанности советников входило назначать и контролировать работу мировых судей, следить за запасами продовольствия, регулировать торговлю и организовывать набор на военную службу. И наконец, Совет Севера рассматривал местные частные иски, и эта работа забирала значительную часть его времени[394].

В 1539 году Кромвель создал недолговечный Совет Запада, чтобы заполнить вакуум власти, создавшийся в результате лишения имущественных прав маркиза Эксетера по обвинению в государственной измене. Юрисдикция Совета Запада распространялась на графства Девон, Корнуолл, Сомерсет и Дорсет. По предписаниям Кромвеля 18 членам Совета вменялось в обязанность отправление правосудия по гражданскому и уголовному праву, а также проведение в жизнь разрыва с Римом. На должность лорд-президента Совета Запада назначили сэра Джона Рассела, тайного советника и джентльмена личных покоев короля. Ему пожаловали дворянский титул и даровали существенную часть владений распущенного аббатства Тэвисток на содержание его слуг. Когда в дальнейшем его сделали верховным наместником герцогства Корнуолл и лордом – хранителем Оловянных рудников, Рассел стал политическим арбитром юго-запада. Однако ему не хотелось проводить там много времени, и после смерти Кромвеля Совет Запада распался. Не возродили его и после мятежей 1549 года, хотя Рассела тогда назначили лордом-наместником в западных графствах, и он исполнял функции, напоминающие его бывшее председательство в Совете Запада[395].

Кромвель завершил свою реформу управления графствами атакой на территориальные привилегии, или «свободы», которые пережили посягательства на феодальную юрисдикцию его предшественников и мешали полноценной работе королевского правосудия. Во время запланированной конфискации небольших монастырей он пометил в служебной записке: «Для аннулирования всех привилегий и свобод во всем нашем королевстве и особенно привилегий духовенства»[396]. Результатом стал Акт о прекращении определенных свобод и привилегий (1536), который радикально сократил местные юрисдикциональные отклонения от нормы. Феодальные или церковные власти больше не могли препятствовать судьям выездных сессий, шерифам и мировым судьям в исполнении правовых обязанностей в рамках их юрисдикции[397].

Тем не менее если достижения Кромвеля укрепили королевские институты за счет церкви и старой «феодальной» знати, то они натолкнулись на основные местные интересы. Несмотря на масштаб групп поддержки Генриха VIII и увеличение роли в провинциях тайных советников и джентльменов личных покоев короля, соотношение сил на уровне графств оставалось в пользу землевладельцев, которые служили шерифами и мировыми судьями. Изобилие местных связей сокращало взаимодействие с центром, и ограниченная степень зачистки, которой Уолси и Кромвель смогли достичь в коллегиях мировых судей, иллюстрирует этот факт. Кромвель вычистил только активных противников режима. Скрытые противники остались в коллегиях, среди внештатных придворных тоже сохранились недовольные. Обе стороны понимали необходимость поддерживать отношения между двором и страной, не доводить конфликт до столкновений. В то же время землевладельцы в графствах очень ревниво оберегали свои позиции в местных органах власти, практически считали их своей собственностью. Да, поражение «Благодатного паломничества» означало, что «влиятельные подданные» больше никогда не помешают политике Тюдоров, однако корона по-прежнему рисковала. Джентри считали, «что они имеют право на долю королевской власти»[398]. В этом смысле «революция» в государственном управлении Генриха ничего не изменила.

7

Политика, религия, война

Кромвеля арестовали на заседании Совета 10 июня 1540 года за то, что он продвинул Реформацию дальше тех пределов, какие счел допустимыми Генрих VIII. Справедливость данного обвинения следует проанализировать. Использовал ли Кромвель свое положение в качестве королевского наместника по делам церкви более энергично, чем архиепископ Кранмер? Снабдить Кромвеля ярлыком «протестант» было бы чересчур смелым, особенно до Тридентского собора (1545–1563), когда не существовало четких определений «католичества» и «протестантства». Кромвель не отрицал пресуществления в евхаристии, не проповедовал «оправдания личной верой» – два наиболее убедительных критерия «ереси» при его жизни. Однако его акцент на вере, на первичности Священного Писания и важности проповеди решительно относили его к лагерю «реформаторов»; показательно, что современники-протестанты считали Томаса Кромвеля «молотом монахов» и «доблестным солдатом и полководцем Христа»[399].

После опалы Уолси Кромвель демонстрировал все более «реформатские» взгляды и, возможно, решил, что Англии будет лучше при разновидности протестантизма в качестве основной веры, когда приняли Акт об апелляциях[400]. Как наместник он имел полномочия издавать предписания всем епископам и священнослужителям и настаивать на своем во время инспекций. Так, в его Первых предписаниях (1536) духовенству приказывалось в проповедях отстаивать верховную власть короля над церковью; преподавать детям Молитву Господню, Десять заповедей и другие догматы веры из Священного Писания; прекратить паломничества; содержать алтари в хорошем состоянии и жертвовать деньги на образовательные цели. Во Вторых предписаниях (1538) он пошел дальше, поддержав иконоборчество и осудив обряды и верования, не описанные в Библии. Кромвель распорядился убрать из храмов статуи, которые были объектами паломничества или суеверного поклонения, из соображений борьбы с «идолопоклонством»; запретил возжигать свечи за святых и усопших; признал Библию главным источником веры и потребовал размещать в каждой церкви перевод на английский язык для чтения прихожанами; ввел в каждом приходе регистрационную книгу для записи крещений, венчаний и похорон, чтобы сократить разногласия по поводу происхождения и права наследования[401].

Эффективность удара Кромвеля по культу святых, паломничествам, «возжиганию свеч» и (неявно) католическому догмату чистилища яснее всего прослеживается на местном уровне. В южных графствах внедрение изменений проходило с шероховатостями, но без особой борьбы; даже отдаленный юго-запад