Утром тринадцатого дня они прошли пролив Солент и бросили якорь в порту Саутгемптона. Солнце едва показалось над горизонтом, окрасив все вокруг оттенками розового. На фоне рассветного неба многочисленные мачты казались спящими часовыми. В первых лучах солнца поблескивали медные детали. День еще не вступил в свои права, вокруг царила тишина; ее нарушали лишь крики чаек да тихий шелест волн, ударяющихся о корпуса многочисленных кораблей, свидетельствовавших о том, что все происходит не во сне, а наяву.

Эдвина стояла у правого борта и любовалась открывшимся видом. Вокруг нее кипела жизнь – она слышала уже знакомые команды, скрип убираемых парусов. «Большой баклан» медленно разворачивался, подходя к причалу. Вдали, на холме, она видела ровные ряды шиферных крыш, а еще дальше зеленели английские поля.

Эдвина сделала глубокий вдох и почувствовала, как сжимается сердце. Она радовалась при мысли о том, что возвращается домой… к началу следующего этапа их с Декланом совместной жизни. Она оглянулась на него – он стоял на мостике, расставив ноги, заложив руки за спину, и, не сводя взгляда с парусов, отдавал команды. «Большой баклан» лавировал между другими судами, приближаясь к причалу судоходной компании «Фробишер и сыновья».

Эдвина позволила себе еще несколько минут полюбоваться мужем, его красивым, сосредоточенным лицом. Хотя он был занят, он все же время от времени поглядывал на нее. Деклан знал, что она рядом. Эдвине показалось, что он всегда, в любое время знает, где она находится.

Она поняла, что это для него очень важно. И ей придется к этому привыкать.

Она снова посмотрела на причал. Приближался Саутгемптон.

Как и договорились, дни путешествия они посвятили подготовке доклада для Волверстоуна и Мелвилла. Оба хотели, чтобы правительство немедленно приступило к поискам и спасению похищенных людей. Кроме того, они много времени нежились на широкой кровати в своей каюте на корме, постоянно подтверждая друг другу, что оба живы и здоровы – и что, по крайней мере на одном уровне, в их семейной жизни ничего не изменилось.

А еще они много разговаривали. Рука об руку прогуливались по палубе, говорили за столом, во время еды и тихими вечерами, когда Деклан вел корабль, а Эдвина, закутавшись в шаль, стояла с ним рядом.

Только тогда она вдруг отчетливо поняла, как сильно рисковала тогда в гостиной у Холбруков, когда, сама того не подозревая, попала в расставленные сети, словно муха в паутину.

Но Деклан оказался рядом и спас ее.

Эдвина вспоминала, как тогда себя вела, рассказала, какое испытала потрясение, как испугалась – и все же, несмотря ни на что, была полна решимости дойти до конца. Деклан уверял, что все дело в принципе «положение обязывает», который она буквально всосала с молоком матери. Что бы ни случалось, она просто не могла закрывать глаза на несправедливость и на то, как обижают беззащитных, как не могла повернуть солнце вспять. В противном случае она не была бы самой собой.

Они говорили и об их семейных принципах – возможно, руководствуясь тем же, ее брат пожертвовал собой, чтобы спасти семью. После самоубийства брата Эдвина испытывала постоянную потребность приводить окружающий мир в равновесие.

Деклан, в свою очередь, долго думал, но так и не сумел подобрать слова, способные выразить тот ужас, какой он испытал, пока не имел информации, что случилось с Эдвиной, и леденящий душу страх, который пережил, когда узнал, что она попала в руки врагов; почти оцепенев, он изводил себя, стараясь придумать, как спасти ее.

Они часами гуляли, разговаривали и делились всем, всеми самыми потаенными чувствами и мыслями.

Глядя на приближающийся причал, слушая, как муж отрывисто отдает приказания, Гримсби кричит, одни матросы сворачивают последние паруса, другие швартуются, а третьи бросают якорь, Эдвина вспомнила, как представляла себе их семейную жизнь, когда ее внесли на борт в дорожном сундуке, – какой же она тогда была простодушной, наивной!

Она подумала о том, как теперь смотрела на то же самое – их общую жизнь, их семью, их будущее – и удивилась тому, насколько расширились ее взгляды, какую глубину и четкость они приобрели.

Она никогда не пожалеет, что тайком проникла на корабль и отправилась с мужем в плавание!

Они столько приобрели! Столько узнали! Друг о друге, но еще больше – о себе самих.

Поняли природу своих слабостей и то, как можно их преодолеть или изменить, как важно опираться друг на друга и доверять друг другу, зная, как каждый реагирует на то или это.

На собственном опыте узнали, что такое настоящее единство в браке и как лучше его достичь.

И в основе всего лежало то, что оба откровенно признавали: вместе они достигли, способны достичь и, скорее всего, всегда достигнут больше, чем каждый из них по отдельности. Вместе они растут – становятся могущественнее, сильнее, достигают более важных результатов.

Вместе они скорее станут такими, каким каждый из них хочет стать.

Они говорили обо всем очень подробно, обсуждали всю их будущую жизнь. Обоим не хотелось растить детей в Лондоне; поэтому они решили подыскать небольшое поместье в окрестностях Саутгемптона, поскольку Саутгемптон – порт приписки «Большого баклана». Эдвина решили, что, возможно, поселятся в окрестностях Нью-Форест. Кроме того, они говорили о надеждах отца Деклана: тот считал, что именно Деклан возглавит лондонское отделение фирмы и займется взаимоотношениями с правительством. Придется довольно часто приезжать в столицу. Они решили подумать о покупке особняка на Стэнхоуп-стрит, который сейчас снимали, – дом им подходил.

Что касается будущих путешествий, они решили, что этот вопрос следует обсуждать постепенно, по мере приближения. Эдвина уже знала, что самый младший брат Деклана, Калеб, родился в море; поэтому она не сомневалась, что в случае необходимости получит поддержку со стороны свекрови. Независимо ни от чего Деклан согласился: он был не против, чтобы жена сопровождала его в путешествиях. Более того, как стало ясно во Фритауне, ему хотелось, чтобы она почти всегда находилась с ним рядом.

Однако, если последний практический аспект их семейной жизни еще подлежал обсуждению, о многом они уже договорились. Оценили сильные и слабые стороны друг друга, поняли, как каждый из них способен наилучшим образом поддержать другого. Они радовались, поняв, насколько близки их желания, надежды и мечты. Теперь все было улажено, решено и признано ими обоими.

Почувствовав приближение Деклана, Эдвина повернула к нему голову; он подошел к ней и встал рядом.

Окинув взглядом город, он поднял голову и посмотрел вдаль. Через мгновение их взгляды встретились. Его глаза зажглись радостью, пониманием и любовью, и сердце у нее екнуло. Его губы едва заметно изогнулись, и он состроил вопросительную мину:

– Ты готова?

– Да. – Эдвина прекрасно понимала: он имеет в виду не высадку на берег.