В конце концов, он понял: на самом деле он сейчас может только одно.

Молиться.

Эдвина медленно плыла вверх из глубин крепкого и освежающего сна. Обычно она спала чутко, но сегодня утром почувствовала полное расслабление…

Неожиданно она разом все вспомнила.

Ахнув, она открыла глаза – и увидела над собой знакомый потолок, облицованный дубом. На нем плясали солнечные зайчики. Это зрелище Эдвина в недавнем прошлом видела столько раз, что сразу же поняла, где она находится.

Ее накрыло облегчение. Что бы ни случилось после того, как она потеряла сознание, Деклан ее спас. Ее и их ребенка. Она инстинктивно положила руку на живот. Она и ребенок в безопасности.

А как же он? Она лежала на середине кровати, а не у стены, как обычно. Вытянув левую руку, убедилась, что рядом с ней нет его большого мускулистого тела.

Ее охватил страх.

Широко раскрыв глаза, она повернула голову и увидела Деклана.

Он сидел, ссутулившись, на стуле в шаге от нее и, очевидно, крепко спал, как и она до того. Одну руку он вытянул, и ладонь его лежала на покрывале, как будто он, пока она спала, держал ее за руку.

Эдвина быстро оглядела его с ног до головы. Никаких бинтов; она не заметила и следов ран. Ее снова охватило облегчение.

Потом она увидела, что он снял пояс, а кинжал положил на пол рядом с ножнами. На лезвии была кровь.

Что же случилось после того, как она потеряла сознание? Неужели ему пришлось драться, чтобы освободить ее?

Эдвина долго любовалась им, следила, как поднимается и опускается широкая грудь. Сердце у нее успокоилось. Постепенно к ней возвращалось привычное равновесие, к которому, однако, присоединилось ощущение эмоциональной незащищенности.

Ничего удивительного… за последний день им обоим пришлось столько пережить!

Повернувшись на бок, она посмотрела в широкий иллюминатор. В самом деле наступил рассвет; она проспала всю ночь.

Эдвина привстала и снова стала смотреть на мужа.

Его веки дрогнули и слегка приподнялись. Он посмотрел на нее из-под длинных ресниц.

Прошло три секунды, и он сел, выпрямился, подхватил ее – в одеяле, как была – на руки, усадил к себе на колени и поцеловал.

Поцеловал так, как никогда не целовал прежде, как будто изголодался по ней – у нее чуть сердце не остановилось.

Потом, правда, сердце забилось сильнее, и она, выпростав руки из-под одеяла, обняла его за шею, притянула к себе и поцеловала в ответ.

Поцеловала страстно, исступленно.

На целую вечность они погрузились в море дикой, необузданной страсти. Он покусывал ее губы; их языки вели затейливую игру. Губы сливались, сплавлялись воедино; они ненадолго отстранились друг от друга, чтобы набрать воздуха, но тут же снова соединились в головокружительном, отчаянном, жадном поцелуе.

Деклан опустошал ее, и Эдвина радовалась.

Она прижималась к нему, искушала и воспламеняла, и он наслаждался ею.

Отбросив одеяла и простыни, они стремительно срывали с себя одежду. Привстав, она приняла его в себя, и мир вокруг них перестал существовать.

Оба тяжело дышали, глядя друг другу в глаза. Пламя страсти охватывало их все сильнее. Невольно закрыв глаза, оба сливались воедино, наслаждаясь тем, что они вместе.

Здесь и сейчас. В порыве несдерживаемого, неподдельного чувства.

Закрыв глаза, приоткрыв рот и тяжело дыша, Эдвина обхватила его запястья, когда его пальцы сжали ее бедра; он без слов поощрял ее.

Бешеная скачка привела их на край обрыва – на край их мира. Они вместе бросились вперед – и вместе взлетели ввысь.

Никогда еще экстаз не был так ярок, никогда он не потрясал их так всецело, так ошеломляюще.

Никогда так глубоко не захватывал их сердца.

Наконец бушевавший в них шторм ослабел.

Оба, тяжело дыша, прижимались друг к другу. Деклан крепко обнял жену. Она прильнула к нему, положила голову ему на грудь.

Ни один не хотел расставаться.

Прошло много минут, за время которых супруги общались без слов; наконец они отстранились друг от друга. Эдвина встала, умылась и вернулась к Деклану в объятия, уютно свернувшись у него на коленях.

Деклан долго гладил ее по спине, утешая и Эдвину, и себя самого, прижимая ее голову подбородком. Спустя какое-то время он прошептал:

– Не знаю, смогу ли я сделать это снова. – Помолчав, он уточнил: – Переживу ли я это снова.

Эдвина понимала, что он подразумевает не то, чем они занимались последние полчаса. Она по-прежнему понятия не имела, что случилось в последние часы их пребывания в колонии, и все же… Не поднимая головы, она ответила:

– Но ведь ты справился! Мы оба справились… Мы не только остались в живых, но и добыли все нужные сведения – и даже более того.

Подняв голову, Эдвина заглянула ему в глаза:

– Мы победили! Вместе. – Она выдержала его взгляд. – Я бы никогда не чувствовала себя такой уверенной, когда входила в дом губернатора, если бы не знала, что ты снаружи и охраняешь меня. Я не думала, что там произойдет что-то предосудительное, но знала: если что-то случится, ты вмешаешься и спасешь меня. Защитишь меня… нас. Так и получилось. Я тебе доверилась, и ты меня не подвел… Ни меня, ни нашего ребенка.

Она наклонила голову, утешая Деклана, убеждая его не только словами, но и глазами.

– Только поэтому мы выполнили задание. То, что мы узнали, поможет другим и, вполне вероятно, спасет не одну невинную жизнь. Теперь ты понимаешь, что вместе у нас все получится? Хорошо, что я поехала с тобой. Мы только доказали, что вместе мы можем достичь гораздо большего, чем если бы ты работал один.

Он смотрел на нее с прежним выражением, хотя в глазах заплясали веселые огоньки.

– Не понимаю, как ты это делаешь. Как у тебя получается, – он провел рукой между ними, – что, когда мы с тобой вместе, все кажется совершенно разумным. Более того, логичным. И даже желанным.

– Потому что так оно и есть, – решительно ответила Эдвина, теснее прижимаясь к нему. – По крайней мере, для нас с тобой. Насколько я понимаю, сейчас мы допустили всего одну ошибку, но она послужит нам уроком.

– Послужит ли? – скептически спросил Деклан.

Эдвина решительно кивнула:

– В следующий раз, когда отправлюсь в логово льва, я позабочусь о том, чтобы взять тебя с собой.

Деклан прекрасно понимал: она нарочно пытается его отвлечь. Кроме того, он нисколько не сомневался: в споре с ней ему не суждено победить. Не в последнюю очередь потому, что в глубине души он с ней соглашался. Он думал, что его брак с леди Эдвиной Делбрейт будет вполне традиционным, но она оказалась не меньшей любительницей приключений, чем он сам.