— Ого, тебе нельзя будет поднимать ничего тяжелее бутылки молока целых полтора месяца?

— Давай-ка сосредоточимся на собрании.

— Конечно, прости.

Убрав папку, Джессика сложила руки на столе, как примерная ученица.

— Скорее всего Карен будет беззастенчиво врать. И определенно тебя выбесит, но придется прикусить язык и ее игнорировать, ладно?

Джессика сжала губы.

— Легко сказать. Терпеть не могу эту курицу!

— И ей это прекрасно известно. Вот она порадуется, если ты устроишь скандал на собрании. Просто позволь ей высказаться, а потом предоставь все необходимые документы. — Алексис серьезно заглянула подруге в глаза. — И не забывай, мы ни в чем не виноваты.

— Вот именно! И поэтому у меня руки чешутся использовать против нее то же оружие. Все эти склочницы, псевдоправозащитницы, подобные Карен…

— Не стоят того, чтобы тратить на них время и силы, — закончила Алексис.

Джессику это, кажется, не убедило, однако спорить она не стала. Возможно, как и Ноа, она похоронила надежду, что Алексис когда-нибудь потеряет терпение, обернется в Халка и начнет все крушить.

Совещание продолжилось. Под конец Алексис вновь сердечно поблагодарила Джессику за Пирожка и собрала вещи.

— Я буду у себя, — предупредила она и ушла в кухню.

Едва она опустилась в свое кресло, задрала ноги на стол и откинула голову на спинку, с облегчением думая о том, что осталась всего пара дел и все наконец будет готово к отъезду, как услышала резкий стук двери и сердитый крик Джессики из зала:

— Эй, вы куда?!

Алексис вскочила и вышла из кабинета, едва не столкнувшись с разъяренным Кейденом.

— Я так и знал! — выплюнул он.

— Кейден? Какого черта?!

Вместо ответа тот ткнул ей в лицо телефоном. Сбитая с толку, Алексис взяла его и пробежалась глазами по статье на экране:

Алексис подняла недоуменный взгляд.

— Не понимаю…

— Мистер Праведный Путь, говоришь? Так и знал, что он заливает!

От его агрессивного подхода у Алексис в крови забурлил адреналин, и она инстинктивно отпрянула.

— Как, по-твоему, пресса получила секретные документы? — прорычал Кейден.

Она помотала головой, прогоняя противный голосок в сознании.

— Ноа к этому не причастен.

— Ну конечно! — насмешливо фыркнул Кейден.

— Он бы не стал. — К горлу подступила тошнота.

— То есть я должен поверить, будто это совпадение?

— Да! Он бы не стал этого делать. Не стал! Он знает…

— Что знает?

«Что ваша семья много для меня значит». Но она промолчала, поскольку он явно не хотел слышать подобных слов, да и вряд ли поверит. Промолчала, потому что этот факт удивил ее не меньше, чем удивил бы его. Ну и дура! Кейден смотрел на нее как на прилипшую к подошве грязь.

— Ноа этого не делал. Я уверена.

Кейден обвиняюще ткнул в нее пальцем.

— Ты — самое худшее, что когда-либо происходило с нашей семьей! Держись от нас подальше! Обойдемся без твоей гребаной почки!

Его слова разнеслись по кухне, отразились от стальных поверхностей и проникли за ним следом в зал. Едва не рухнув на пол, Алексис оперлась о столешницу. Это неправда. Ноа тут ни при чем. Верно?

— Какого хрена только что произошло?! — в кухню вбежала Джессика.

Алексис подняла на нее рассеянный взгляд.

— Мне… мне надо отлучиться.

— Все нормально?

Нет, все не в порядке. Она сняла фартук, схватила сумку с крючка и кинулась к машине. Дрожащими руками отперла дверцу, затем поискала круглосуточную радиостанцию. На первой попавшейся говорили о предстоящих выборах, поэтому она продолжила поиски.

Тут прозвучал голос диктора:

— …эти слитые данные явно указывают на специальную операцию команды «Хачит».

Вновь к горлу подступила тошнота.

Припарковавшись у дома Ноа, Алексис на деревянных ногах подошла к двери и постучала, с запозданием осознавая бессмысленность этого жеста, — обычно она входила без стука. Однако сейчас все казалось бессмысленным. Несколько мгновений спустя дверь открылась. Ноа широко улыбнулся:

— Почему ты стучишь? — Разглядев ее, он поменялся в лице. — Что случилось?

Алексис прошла мимо него — движения скованные, лицо ничего не выражает.

— Боже, Лекса, поговори со мной. — Ноа взял ее за плечи и повернул к себе.

— Кейден… — она замолчала и облизала пересохшие губы.

— Что с ним? — Он сжал пальцы. — Милая, ты меня пугаешь. Что случилось?

— Он приходил в кафе. Кто-то слил журналистам документы компании Эллиотта.

Ноа удивленно распахнул глаза.

— Сегодня?

— Тут все написано. — Она передала ему телефон.

Он торопливо просмотрел статью. Да уж, дерьмовая картина вырисовывается. Если написанное правда, то «БосТех» окажется в полной заднице. Впрочем, неудивительно. Все и так знали, что они внаглую солгали конгрессу.

— Не понимаю, почему Кейден… — от внезапного осознания кровь застыла в жилах. — Он считает, что это моих рук дело?

Она молча кивнула.

— И Эллиотт?

Боже, когда ему стало не плевать, что о нем думает Эллиотт Вандерпул?

— Не знаю, — ответила Алекса и отступила — между ними пробежал холодок от закрытой двери. Или же от ледяной отстраненности в ее взгляде?

Очередное тошнотворное осознание выбило из груди весь дух, руки упали и плетьми повисли вдоль тела.

— Черт, Лекса… Ты считаешь… — он с трудом подбирал слова. Его сердце, разум и язык боролись между собой. Алексис пристально смотрела на него, ладони сжаты в кулаки на уровне груди. Лучше бы просто врезала ему — от этого не так больно, как от осознания того, что он намеревался озвучить. — Ты считаешь, я к этому причастен?