– Что за ерунда? Вы не видели больше никаких других кораблей? – спросил Хоугтон. Ибо услышанный ими выстрел, вне всякого сомнения, был выстрелом с военного корабля.

– Сэр, дело в том… – начал штурман. Туман совсем рассеялся, неприятель четко был виден на расстоянии четырех миль с левого борта.

– Черт меня побери, если это не фрегат! – удивленно воскликнул Брайант.

– Один из кораблей очень похож на наше торговое судно, сэр, – заметил Хэмбли.

– Чуть отвернуть в сторону от курса фрегата, – скомандовал Хоугтон. – Мы пойдем ему навстречу, но чуть погодя.

Подошел Адамc и встал рядом с Киддом.

– Можно себе представить, – сказал он с задорной улыбкой, – какие разговоры сейчас ведутся на юте фрегата. Собирались поживиться, захватив торговое судно, а им навстречу из тумана военный корабль.

Хоугтон бросил через плечо:

– Мистер Кидд, верните «Рысь», пусть займет положение у нас за кормой. – На борту французского судна, по-видимому, возникла паника из-за вспомогательного, пусть и не такого большого, корабля. Для того чтобы уменьшить тревогу капитана вражеского фрегата, «Рысь» отводили назад.

– Стаксели, сэр? – юго-восточный ветер посвежел. Корабли медленно, но верно, сближались.

– Нет, мистер Хэмбли. Не будем спешить, посмотрим, что они предпримут первыми.

Если бы фрегат уходил по ветру, то «Крепкому» пришлось бы поставить дополнительные паруса, но поскольку фрегат маневрировал, на «Крепком» сначала убрали лишние паруса и такелаж, перед тем как устремиться прямо на врага. Внимание всего квартердека было сосредоточено на неприятеле, как вдруг французское судно внезапно стало поворачивать.

– Они убегают, – сказал Брайант.

В упорной гонке фрегат, несомненно, опередил бы громоздкий линейный корабль. В любом случае через несколько часов фрегат оторвался бы от «Крепкого». Как только корабли сблизились, торговое судно, большой корабль с красивой четкой обводкой, поднял флаг.

– Американец? – спросил Брайант, сняв треуголку и почесав голову. Он посмотрел на их собственный вымпел, словно надеясь увидеть там подсказку.

– Кузен Джонатан придерживается нейтралитета. А что делает француз? – пробормотал Адамc, едва они на полном ходу проплыли мимо торгового судна, с которого доносились приветственные крики.

– С вашего позволения, сэр… – начал штурман.

– Мистер Хэмбли?

– Если я не ошибаюсь, сэр, это не обычный военный корабль. Это тяжелый приватир. Слегка перестроенный, наверно, увеличен такелаж, а также численность команды…

– Думаю, штурман прав, – подхватил Брайант, рассматривая француза сквозь подзорную трубу.

Море было чистое, преследуемое судно находилось всего в миле впереди. На нем поставили все прямые паруса, но не стаксели.

Хоугтон сжал плотно губы. Для того чтобы у них остался шанс догнать неприятельский корабль, следовало отдать приказ распустить стаксели. Однако коварный капитан «фрегата», вероятно, дожидался завершения их маневра, чтобы повернуть самому и пройти в крутом бейдвинде. Он понимал, что их преследователю понадобится время, чтобы переставить обратно стаксели и снова погнаться за ним. Но с другой стороны, если ничего не сделать, преследуемое судно могло спокойно ускользнуть.

– Мистер Хэмбли, будьте добры, проверьте, какой ход у преследуемого судна.

Штурман взял секстан и измерил угол между верхушкой мачты и ватерлинией, через пару минут он повторил измерение.

– Боюсь, мы уступаем около двух узлов, сэр.

– Стоит ли нам суетиться, – прошептал мрачно Адамc на ухо Кидду. – Мы поставим побольше парусов, и на фрегате сделают то же, а я еще не знаю случая, чтобы двухдечный корабль смог бы удержаться за фрегатом. К закату фрегат скроется за горизонтом.

Француз явно уходил от них. Было видно, как из презрения он даже не поставил дополнительных парусов. Хоугтон долго рассматривал врага в подзорную трубу. Внезапно он сложил трубу и скомандовал:

– Сообщите мистеру Бэмптону и мистеру Ренци, что мы меняем курс. По команде открыть по нему огонь всем бортом.

Вахтенный мичман невозмутимо отдал честь. Даже он понимал, пушечный залп – последний жест в сторону ускользавшего противника. Выполнение приказа Хоугтона тормозило и без того их небыстрый ход. Юноша стремглав сбежал вниз, тотчас же послышался шум и стук. Кидд представил себе, как выдвигаются вперед длинноствольные пушки, матросы длинными гандшпугами изо всех сил подпихивают их вплотную к борту, как наводчики выглядывают из открытых портов, чтобы разглядеть цель.

Хоугтон нетерпеливо шагал по квартердеку, посматривая в сторону неприятеля и ожидая возвращения мичмана. Услышав о готовности, капитан приготовился отдать приказ и тем самым нанести заключительный удар. Хоугтон еле заметно улыбнулся стоявшим на квартердеке офицерам и спокойно сказал Хэмбли:

– Залп левым бортом.

«Крепкий» медленно развернулся указанным бортом, что позволило артиллеристам прицелиться получше. Как только прозвучал приказ «огонь», сразу прогремел залп. Пороховой дым рассеялся, море возле вражеского корабля опоясалось всплесками от ядер, на пушечной палубе «Крепкого» раздались воинственные крики. Рулевой завертел штурвал, и «Крепкий» совершил разворот, повернувшись к вражескому судну другим бортом. Над безмятежными волнами прозвучал второй залп. Снова все на миг окуталось пороховым дымом, потом стали видны всплески воды, еще ближе к вражескому кораблю, и вдруг на нем сломалась бизаньмачта.

– Господи, – выдохнул Адамc.

Вне всякого сомнения, неприятелю был нанесен сокрушающий удар. На его бизань-мачте не осталось ни одного паруса, что, конечно, отразится на его скорости. Казалось, теперь «Крепкий» мог спокойно подойти и захватить его. Все словно замерли, глядя вперед и надеясь увидеть, как, скорее всего, неровно будет двигаться преследуемое судно, но не тут-то было. Несмотря на сломанную мачту и безжалостно обрубленные мешавшие снасти, французское судно шло вперед, как ни в чем не бывало.

– Конечно, там не будут слишком жалеть о потерянной мачте, – хмуро сказал Кидд. – Чтобы увеличить ход, они возьмут на гитовы грот-парус. Они понимают, все, что им остается, – продолжать уходить от нас, и им это удается.

– Может быть, и так, – заметил Адамc. – Но как они повернут против ветра? Ведь корабль с трудом сможет идти в крутом бейдевинде.

– А с какой стати им поворачивать? – донеслось сзади язвительное замечание Бэмптона, которое почти никто не услышал из-за раздавшегося пушечного залпа со стороны неприятеля.

– Они огрызаются, – спокойно отметил Адамc.

Пушечный залп с кормы, когда исключен бортовой залп, был испытанием для нервов. Последовал еще один залп. Ядра свистели над их головами. Некоторые офицеры пригнулись, потом сконфуженно выпрямились.

– Офицеры, вниз. Здесь, на шкафуте, останется один мистер Брайант, – скомандовал Хоугтон.