А еще ей вспомнился вдруг тот момент, когда чьи-то теплые руки обнимали ее, рыдающую, за плечи. Аня – вот кто был с ней тогда и кого она благодарила за спасение. За спасение?.. Это воспоминание пронзило ее молнией, причинив почти такую же боль, как и то черное, утонувшее в дыму. Оказывается, от радости тоже может быть больно.

– Чего притихла? – рыкнул на нее Сергей. – Обдумываешь свое незавидное будущее?

Кира промолчала. Не вступать с ним в диалог. Не вступать. Думать, думать, как спастись. Не ради себя. Она скосила глаза на своего похитителя и, к радости, заметила уголок мобильного, выглядывающий из кармана его брюк. Так просто и непросто. Позвонить кому-нибудь она все равно не успеет. Да даже не сможет: на телефоне наверняка стоит блокировка. Но что, если… Сергей, будто что-то почувствовав, пошевелился, и Кира испугалась, что он заметит ее внимание к телефону и переложит его в другой карман.

Она отвернулась к окну и принялась выглядывать придорожные указатели мест, мимо которых они проезжали. Пригодится. И вот когда за окном мелькнул столб с названием «Менделеевка», решила, что пора, и рывком выхватила телефон из кармана Сергея.

– Ты что это, сука?! – мгновенно среагировал тот криком, оборачиваясь к ней. И не успел опомниться, как Кира с силой ударила краем телефона его в переносицу. Сергей взвыл, машинально схватился за нос и выпустил руль. Машина вильнула в сторону и, потеряв управление, скатилась в посадки и врезалась в дерево. Киру швырнуло вперед, с силой приложив головой о стекло, затем рвануло назад. Перед глазами все потемнело, навалилась глухота, и Кира ненадолго потеряла сознание. А когда очнулась, увидела рядом лежащего на руле Сергея без признаков жизни. Кира подергала ручку заблокированной двери и торопливо обвела глазами салон в поисках чего-то, чем можно было бы выбить стекло. Ее взгляд наткнулся на валяющийся между кресел мобильный. Она нагнулась, задев неосторожно Сергея, и на секунду ее обдало ледяным ветром страха. Бросая опасливые взгляды на мужчину, Кира торопливо заклацала кнопками. На клавиатуре, как она и предполагала, стояла кодировка. Но для звонка в единую службу спасения это помехой не послужит. Кира торопливо набрала трехзначный номер, один раз от волнения ошиблась, поморщилась оттого, что клавиши издавали звук, убрать который ей не удалось. Она выпустила из виду Сергея и не увидела, как он очнулся. И в тот момент, когда в трубке пошли длинные гудки, мужчина цепко схватил ее за запястье и сжал его так, что пальцы ее невольно разжались, выпуская телефон.

– Дрянь, – прохрипел, глядя ей в лицо безумными глазами, Сергей. И не успела Кира опомниться, как его жесткие пальцы сомкнулись у нее на горле. Она забрыкалась, пытаясь выбраться, но Сергей навалился на нее всем телом и сильнее сдавил ей горло. И, уже умирая, Кира вдруг вспомнила…

Она ушла. Открыв дверь дождям и ветрам, унеся с собой тепло и краски, оставив их выстуженный, наполненный промозглыми туманами дом.

Фернандо понял, что она ушла окончательно, когда проснулся однажды среди ночи от перестука дождя, замерзший до дрожи, и первым делом не потянул одеяло на себя, а постарался укрыть им ее – чтобы не озябла и не простыла. И только когда спохватился, что укутывает пустое место рядом с собой, понял. Понял, что приближается осень, и раз она не вернулась, то уже не придет.

В эту ночь тоже бушевала буря. И так же неистовствовали в голове невысказанные, но тысячу раз думаные-передуманые мысли. Фернандо спустил замерзшие ноги с кровати и босиком прошел к окну, за которым в негодовании клокотала погода. Нет ничего безысходней вглядываться в темноту под шум ветра и высматривать в ней того, кто больше не вернется. Фернандо так долго смотрел в окно, что в какой-то момент ему привиделось мелькнувшее за стеклом ее лицо – бледное, испуганное, будто молящее о помощи. Он, повинуясь порыву, выскочил на улицу босиком под хлесткие струи ливня и позвал ее, вслушиваясь в стон раскачивающихся на ураганном ветру деревьев. Но улица была пустынна. Это просто ему так хотелось ее увидеть, что его желание спроецировалось на темную пленку стекла.

Фернандо вернулся домой и зажег свет. Ее любимый плед знакомым объятием лег на плечи. Кофеварка на плите ободряюще зафырчала. Крепкий кофейный дух, расплывающийся по кухне, по-дружески приободрил. «Ничего, может, еще не все потеряно», – нашептал ему джинн из кофейника. «Ты дурак, Фернандо», – сказал он сам себе, ободренный чашкой сладкого кофе. «Ты дурак, Фер! – орала вчера Рут, ее подруга, и волосы-пружинки надо лбом девушки возмущенно подрагивали. – Дурак, потому что позволил ей уйти!» – «Не мог же я удерживать ее силой, если она решила. Она перегорела, понимаешь? И лучшее, что я мог сделать, – отпустить ее». – «И все равно ты дурак! И она тоже дура. Вы оба – два идиота», – припечатала Рут, а затем, выпустив пар, скуксилась, будто вот-вот готовый заплакать ребенок, и пожаловалась, что уже давно не получает от нее известий. И вот тогда Фернандо по-настоящему встревожился. Она не желает разговаривать с ним, сменила сим-карту, о чем, надо отдать ей должное, заранее его предупредила. Но чтобы прекратить общение с Рут?.. Тогда он прямо там, в магазинчике Рут, куда его привела тоска, с телефона вышел в Интернет. И под выжидающее молчание девушки сделал то, на что при других обстоятельствах бы не решился: зашел в ее почту. Ему просто хотелось знать, переписывается ли она с кем-то сейчас. Но увидел, что письма, полученные за последний месяц, так и остались неоткрытыми. Это встревожило еще больше. Конечно, может, у нее не было возможности выйти в Интернет, в чем Фернандо сомневался. Или она вновь стала использовать заброшенный почтовый ящик, от которого он не знал пароля. Гадать не было смысла. Фернандо нашел письмо от ее русской подруги, скопировал адрес и уже со своего ящика написал короткое письмо с помощью программы-переводчика.

…У нее, у его Элеоноры, которая не любила сокращенных вариантов своего имени, была непростая история. И хотя их отношениям было всего два года, Фернандо считал, что их совместная история началась шесть лет назад.

Компания по поставке медицинского оборудования, в которой он, будучи студентом, подрабатывал, решила выйти на российский рынок и занялась поисками новой сотрудницы. Фернандо не знал, сколько соискателей на эту должность прошли собеседование, но на тот момент, когда в офисе раздался звонок и он, сняв трубку, услышал в ней приятный женский голос с легким акцентом, оставались две претендентки. В то утро звонила Элеонора, чтобы узнать, не приняли ли по ее кандидатуре решение. Они поговорили всего ничего, но тот короткий разговор остался в памяти Фернандо надолго. Что-то было в голосе и интонациях девушки, что породило желание увидеть ее фотографию. И он без проблем отыскал ее резюме.

Она была красива. Так красива, что у него перехватило дыхание. Он был с ней незнаком, но она вдруг показалась ему знакомой. Будто виделись они давно и мельком, но отпечаток той встречи остался в душе как слепок. А может, он видел во сне ее струящиеся по плечам светлые прямые волосы, небесную синеву глаз и тонкие, будто вырезанные ювелиром, черты лица. Или она являлась ему в тайных подростковых мечтах. Может, образ ее сложился из идеалов, сотворенных его воображением в те романтичные моменты, когда он в одиночестве наблюдал заход солнца или слушал шуршание дождя. Знакомая незнакомка. Фернандо распечатал ее резюме, изучил его досконально вплоть до точек, даже набрал в поисковике адрес университета, который она окончила. Ему хотелось знать о ней все. Ему хотелось видеть ее каждый день, пусть просто входящей в их офис, мельком с ним здоровающейся и идущей за утренней чашкой кофе. Он даже успел поверить в то, что ее уже приняли к ним и до того момента, как они встретятся, остается не больше двух недель времени, необходимых ей на оформление документов. Но, взлетев неосторожно высоко в мечтах, он тут же и ушел в пике: а что, если выберут не ее? Фернандо проверил резюме второй кандидатки и убедился, что у девушек равные шансы. Решение пришло мгновенно, словно коварно нашептанное дьяволом: обмануть руководство, сказать, что вторая претендентка отказалась от должности еще до вынесения решения, помочь Элеоноре беспроигрышно получить вакансию. Он уже начал было писать короткую записку на имя директора по персоналу, но остановился, будто кто-то предостерегающе схватил его за руку, пристыдил и пригрозил наказанием. По спине, взмокшей от напряжения, скользнул сквозняк и остудил в Фернандо пыл необдуманного, спонтанного решения.