Очень резко выделяются из всей XVIII песни сцены с Фетидой — фрагменты 2, 11 и 12-й, давшие всей песни название.

Первый из них примыкает к предшествующему с некоторым преткновением. В реакции Ахилла на горькую весть отсутствуют громкие крики: он упал наземь, терзал свои волосы, стонал (все глаголы в имперфекте), и Н. И. Гнедич в своем переводе даже добавил от себя, что Ахилл «молча» простерся — в подлиннике этого нет, но напрашивается. А примыкающая непосредственно сцена с Фетидой начинается со слов «исступленно завопил». Резко изменилась обстановка: в первом отрезке Ахилл лежал в полном отчаянии, вокруг вопили троянки, и рядом обливался слезами Антилох, державший Ахилла за руку, чтобы тот не покончил с собой; во втором отрезке ни троянок, ни Антилоха нет (по крайней мере, они не упоминаются), а Ахилл печально, но вполне трезво беседует с матерью (Vilamowitz 1920: 154-155).

Все это можно рассматривать как результат стыковки текстов разного происхождения. Ряд исследователей помещал здесь рубеж между окончанием «Патроклии» и «Гоп-лопеей» (ВеЖе 1914: 96-99 и др.).

В том же духе можно истолковать и начало беседы Фетиды с Ахиллом. Фетида застала сына простертым на земле (XVIII, 27), как его изображает предшествующий отрезок. Как же она умудрилась, «*став» рядом (XVIII, 70), а не сев рядом, обхватить его голову (XVIII, 71)?! Правда, здесь возможно и другое толкование. И. Какри-дис предположил тут возможность прямого переноса некоторых деталей из «Эфиопиды» вместе с основной сюжетной линией. В оплакивании Патрокла и мести Ахилла за него Какридис уловил подражание оплакиванию Анти-лоха и мести за него в «Мемнонии» (вторая половина «Эфиопиды») и доказал первичность «Мемнонии» по отношению к «Илиаде». Прибытие Фетиды к оплакиванию Патрокла в XVIII песни повторяет ее появление в «Эфио-пиде» к оплакиванию Ахилла, а в «Эфиопиде» Ахилл лежал на погребальном одре, и Фетида могла стоя взять в руки его голову, как и положено близкой родственнице умершего {КаШ