— Да пошел ты, — только и нашел, что ответить брюнет.

— Давай я тебя исцелю.

— Лео, отстань, — взмолился мужчина.

Тот возмущенно цокнул языком.

— Ты ведешь себя как полный идиот! — с раздражением произнес он. — Как истеричка, — снова повторил парень. — Я не такого Велора знаю. Нет.

Брюнет молчал, а Леонард продолжал:

— Подумай, — он попытался воззвать к благоразумию брата. — Из-за своего бараньего упрямства страдаешь не только ты сам, но и Лиззи! Ты причиняешь ей боль! — воскликнул парень, а я, услышав свое имя, вздрогнула и снова пошевелила уже онемевшими от боли пальцами.

— Я не хочу, чтобы она страдала, — глухо пробубнил брюнет.

— Я знаю, — миролюбиво отозвался Леонард. — Поэтому, позволь помочь тебе.

А пару секунд спустя, устало констатировал.

— Ну вот, выглядит почти как новенькая! Правда, потребовалось немного больше сил, чем я рассчитывал, но да ладно…

Я позволила себе наконец выйти из-за двери. Леонард резко развернулся ко мне и тут же расплылся в кошачьей улыбке.

— А вот и полевой врач пожаловал! — хохотнул он, кивком указав на древний бинт и алкоголь в моих руках. — Теперь ты в надежных руках, братец, — подмигнул он Велору, который все еще стоял за спинкой кресла и облегченно потирал еще пару минут назад кровоточащую ладонь.

Я смущенно уставилась на Лео, а парень продолжал весело трещать.

— Ну я вас оставлю, пожалуй, — поиграв густыми бровями, подошел он к Велору и похлопал того по плечу. — Поправляйся!

Брюнет, слегка нахмурившись, вперился взглядом в младшего брата.

— Спасибо.

Леонард лукаво усмехнулся.

— Да пустяки!

— Нет, не пустяки, — серьезно покачал головой мужчина. — Теперь тебе нужно восстановить свои силы.

Но Лео только отмахнулся.

— Я же не Эд, пакетированной кровью не брезгую, — посмеялся он. — Лиззи, посторонись! — Леонард взял меня за плечи, слегка отодвинул в сторону и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

А я так и стояла, замерев на месте. Руку больше не саднило, раны Велора были волшебным образом заживлены, и я чувствовала свое нахождение здесь совершенно неуместным.

Велор тем временем обогнул кресло, уселся в него, закинув ногу на ногу, и уставился на меня. Я же, не зная куда деться и понимая, что просто так уйти теперь уже не могу, расправила плечи и твердым шагом направилась к брюнету.

— Не ожидал, что ты вернешься, — протянул он.

— Я и сама не ожидала, — язвительно бросила я, поставив на столик бутыль и плюхнувшись на диван. Бинт бросила рядом с бутылкой.

Велор усмехнулся.

— И с этим джентельменским набором ты планировала меня спасать?

Я с вызовом глянула на него и сердито сверкнула глазами.

— Не злись, Элиза, — устало засмеялся он. — Я просто шучу.

Мужчина прикрыл глаза и вновь принялся массировать виски, я же осмелилась задать вопрос, который грыз меня с самого ужина.

— Велор, что у вас с Эдмондом произошло? — ковыряя обивку дивана пальцем, спросила я.

— Ты же не думаешь, что я выложу тебе все на блюдечке, — равнодушно промолвил он и, взяв бутыль, отхлебнул прямо из горла.

Разумеется, я не ждала, но попробовать была просто обязана. Выхватив бутылку из рук Велора, я решительно отхлебнула и тут же закашлялась. Противное пойло обожгло горло.

— Что ты творишь? — с усмешкой и нескрываемым интересом спросил Велор.

— Пытаюсь заглушить твою боль в себе, — хрипло прошептала я. — Я ощущаю ее с самого… кхе… с самого ужина.

Брюнет настороженно приподнял бровь и издал серебристый смешок.

— Похоже, связь между нами крепнет.

Я легонько пошевелила ногами, которые вдруг налились жаром и стали ватными.

— Ты действительно хочешь знать, что произошло? — вдруг внимательно поглядел на меня мужчина.

Я покивала и снова отхлебнула: «Боже, что я делаю? Я же не пью!» — вклинилась в голову одинокая и уже, похоже, слегка захмелевшая мысль.

— Ну, раз так, — сдался Велор, одарив меня недовольным взглядом и забрав бутылку. — Тогда слушай.

Он встал и пересел ко мне на диван, подложив под спину пару подушек. Я тоже устроилась поудобнее: подобрала ноги под себя и вся обратилась в слух.

— Ты же знаешь, что наша фамилия звучит как Лайн-Этор? — начал Велор издалека, и я кивнула. — Приставка «Э’тор» в переводе с нашего языка дословно означает «приближенный к правителю». Вся наша семья состоит при дворе, вернее, вся мужская ее часть. Мой прадед, дед, а затем и отец были главными советниками королей. И нам, то есть каждому из сыновей Ариса Лайн-Этора, прочили великую военную службу.

Ясные серо-стальные глаза подернулись дымкой, словно их заволокло пеленой воспоминаний.

— Что же касается Эда, то он по праву первенства был приставлен ко двору намного раньше меня. Эдмонд прирожденный лидер: рассудительный, жесткий, хороший стратег. И я всегда завидовал старшему брату, ведь он был моим командиром, любимцем отца и, скорее всего, занял бы место советника после его отставки. Ведь Эд обладал особыми качествами, позволяющими ему предугадывать ход соперника и, тем самым наносить упреждающий удар.

Я затаила дыхание и немного подалась вперед, а Велор словно меня и не замечал. Мыслями он был явно далеко отсюда.

— Времена тогда были, прямо скажу, неспокойные. Уже пару десятков лет мы стояли на грани военного столкновения с людьми. По причине любви нашего народа к людской крови, полагаю… А может, причина была в чем-то другом, я не трудился разбираться. Я был молод, уверен в себе и горд. И если бы мне приказали идти и воевать за свою страну, я в ту пору точно не стал бы задавать лишних вопросов, — Велор грустно поглядел на бутылку, но пить не стал. — Однако мой отец настоятельно изо дня в день рекомендовал королю сохранять пусть и шаткий, но все же мир. И мир, стоит отметить, сохранялся. Король прислушивался к мудрому советнику. Но за пару дней до той роковой ночи, когда мы попали сюда, пришли известия, что Федерация собирает силы на Северном континенте, поэтому, безопасности ради, охрана наших стен была усилена. Казалось, весь Иппор замер в мрачном ожидании.

Мне на секунду показалось, что я где-то все это уже слышала. Я удивленно помотала потяжелевшей головой, а Велор, ничего не замечая, продолжал.

— Прямо на военном совете, в день перед переносом мы повздорили с Эдом, и он, шутки ради, тешась своей властью надо мной, назначил меня стоять в дозоре на стене.

Брюнет горько усмехнулся.

— Лучше бы я подчинился… Но я был тогда так зол на брата! Я чувствовал себя униженным! Я до сих пор помню эти сочувственные и насмешливые лица присутствующих на совете старейшин и военачальников, — Велор сдвинул брови, и глаза его превратились в лед. — Я был в ярости, ведь я, Велор Лайн-Этор, один из лучших воинов Нур-Асера, должен был подобно простому тупому солдафону стоять на стене и пялиться в ночь! Нет, моя гордыня мне этого не позволила. И я ослушался. Я ослушался своего командира. Я самовольно покинул свой пост и в ту ночь я был с Натаной, — мужчина опустил голову, обхватив ее руками.