Рыжего звали Артуром, и как не парадоксально, он был лучшим другом и старым школьным товарищем Прошкина. Тут же была раскрыта и тайна кординально разной комплекции людей сохи и умственного труда. Генетика в этом мире шагнула далеко вперед и родители, конечно после общего семейного совета, одобрения партии и тщательного анализа генетических лабораторий, готовили светлое будущее для своего ребенка еще до зачатия.

- То есть, ваши гены изменены, - Семен, забывший уже об ударе по голове, сидел за общим столом и наворачивал пельмени, которые варил в огромной кастрюле Истомин, обильно приправляя перцем и лавровым листом, а затем потчуя своих новых знакомых.

- Печально. – Всеволод нацепил на вилку пельмень и, повертев его перед глазами, отправил в рот. – Но другое смущает. Ладно, Серега с командой своих пробирочников хочет свалить от праведного гнева ЦК, но ты-то куда?

- Ну, как тебе сказать. – Рыжий сержант снял фартук и, прицепив его на крючок за холодильником, бухнул на стол початую бутылку белой.

Зазвенели стаканы, прозрачная, как слеза жидкость, разлилась по посуде, а затем, все так же плавно хлынула в пищевод, бурным обжигающим потоком. Сразу стало тепло и уютно, и даже кровожадно настроенный Курехин, недобро поглядывающий на сидевшего в дальнем углу кухни Прошкина, решил его пока не калечить, а наказать по случаю, по печени или как иначе.

- А так и скажи, - Хелл крякнул и на удивление сноровисто для программы-проводника потянулся за соленым огурцом. – Мы тут все люди простые.

- Да я служака до мозга костей. – Легко пустился в пояснения рыжий, разливая очередную порцию горячительного напитка по опустевшим стаканам. – Всю жизнь на службе, по милицейским гарнизонам. Семья не состоялась, детей нет, родителей похоронил. Только вот и осталась что дружба с этим оболтусом.

Прошкин в углу от водки осмелел и, почувствовал майорову слабину, попытался подать голос, но два мозолистых набитых кулака взметнувшиеся в воздух тут же погасили его пыл на корню. Истомин убедился, что у всех налито и, чокнувшись со всеми присутствующими, отправил содержимое стакана в глотку.

- Вы не подумайте что Серега человек конченый. – Перешел на откровенности сержант. – Он продукт нашего времени. Ему же и в голову не пришло что с вами по-другому можно. Я же не стратег, и поддержал.

Противный телефонный звонок нарушил мир и спокойствие маленькой однокомнатной квартиры научного сотрудника, да так резко и пронзительно, что все невольно вздрогнули.

- Плохой звонок. – Покачал головой Хелл. – Лучше не отвечать, - но Сергей уже спешил к телефону, что разрывался от трелей на подставке в прихожей. Разговор с таинственным незнакомцем длился недолго, после чего, бледный и растерянный, он появился к кухне, и опал, будто озимые, на свой табурет.

- Что случилось? – Нахмурился Артур. – Обнаружили пропажу наших иномирцев?

- Хуже, ребят арестовали.

- Давно?

- С полчаса. Звонил лаборант из четвертого и видел как их из подъезда общежития для молодых специалистов под белы рученьки да в машину.

- Плохо дело. – Сержант встал и двинулся в прихожую. – Уходить надо. Я сейчас машину Серегину подгоню и за город, у меня там гравилет. Помните, где свой навигатор оставили?

- Да мне этот камень во снах снится, - ударил себя ладонью в узкую грудь, захмелевший от такого количества спиртного аналитик.

- Тогда собирайтесь. – Хлопнула входная дверь, а на кухне начался сущий переполох. Больше всего хлопотал хозяин квартиры, пытаясь понять, что для него нужно при спешном отступлении. Вечные ценности уже лежали в багажнике машины, как, впрочем, и сумки арестованных товарищей, но в холодильнике имелись дефицитные продукты питания, вроде вареной колбасы или крабового мяса, которые честная коммунистическая душа попросту не могла оставить на растерзание врагу.

- Ваши вещи в багажнике, - за рулем копейки сержант поместился каким-то чудом. Подогнав машину к подъезду, он с интересом наблюдал, как Сергей грузит в машину авоськи с продовольствием, а потом, дождавшись, когда все рассядутся, тронул машину с места.

- С богом, - вдруг выдал матерый коммунист и, вдавив педаль акселератора, погнал машину по пустынной улице на выезд из города.

Маленький автомобиль, надсадно ревя двигателем, стремительно удалялся от подъезда, а за пару кварталов от бывшей квартиры Прошкина, срывались с места полицейские уазики, оставляя на асфальте черные следы горелой резины и мат спецназа.

Восемь дней до часа «икс». День. Реальность. Где-то в Ленинградской области.

- По Рубежу, значит, ничего не знаешь, - Курехин хлестко ударил привязанного к стулу Конкина в челюсть, и тот, охнув, попытался потерять сознание, но не тут-то было. Закаленный в боях товарищ Блохин был уже тут как тут с ведром студеной воды. С радостным видом матерого садиста, он вылил её на голову капитана.

Тот оказался не таким уж и крепким орешком, которым хотел казаться в самом начале. Стоило надавить посильнее и показалось то самое гнилое нутро, которое он так старательно маскировал за личиной наглеца и бретера.

- Как думаешь, он долго еще так протянет? – Вошедший в дом Лютый принес из машины контейнер с бутербродами и большой термос с кофе, который выдала поутру Светлана, дабы любимый Курехин не голодал. Знала бы бедная женщина, что эта пайка разойдется аж на троих половозрелых верзил, наверное, пришла бы в ужас, но Света оставалась в неведении, а Лютиков уже вовсю уминал докторскую на белом хлебе и тянул свои жадные ручки к горячему напитку. Окровавленная физиономия Конкина аппетит ему не портила.

- Что вам надо? – Проскрипел капитан разбитым ртом и злобно уставился на улыбающегося Всеволода. – Я не знаю никакого рубежа!

- А когда меня по голове приложили в конторе около вокзала, ты там просто так первый оказалcя? – Наивным чистым голосом поинтересовался Курехин. – Это же не твое поле, паря.

- Не понимаю, - Конкин прямо тряхнул головой и попытался прожечь майора взглядом.

- А ты вот что лучше пойми, - Всеволод как то нехорошо посмотрел и потянулся за ножом за голенищем берца. Маленькое лезвие сверкнуло в солнечных лучах и заплясало перед глазами капитана. – Есть такой простой способ допроса, который практиковался в нашем взводе. Брали мы чехов, желательно пару. Оба бородатые, по самые брови, только глазки злобно поблескивают. Они, как и ты, тоже в героев пытались играть. Чтили Коран, независимую Ичкерию, своего полевого командира и прочее. Играли они так долго, ожидая допроса и вопя на чухонском. Иные прикидывались, что и языка русского-то не знают. Потом же, один из парней подходил, и стрелял самому голосистому в голову, а затем просто отходил покурить. После же наступала очередь второго. Его тоже ни о чем не спрашивали, дав как следует потомиться в ожидании, а потом ставили на колени и выкалывали глаз, левый или правый не важно, все от вкуса зависит. Тебе вот какой глаз дорог? – Лезвие медленно двинулось к правому глазу Конкина, и тот во второй раз умудрился потерять сознание.