- Да что ты переживаешь, командир? – Попытался успокоить друга Капустин. – Вышла за хлебом твоя Светка. Ну, или к маме, может, поехала.

- Точно, к маме. – Курихин завертел старомодный диск телефона, долго, с замиранием сердца вслушивался в долгие гудки, пока на том конце провода сонный и недовольный голос любимой тещи не поинтересовался,

- Кто там?

- Анна Никифоровна? Это Всеволод. Света не у вас случайно?

- Нет. Что-то случилось?

Всеволод повесил трубку и только покачал головой.

- Зря звонил, еще одна истерика нам совсем лишняя.

Курехин пожал плечами и, повесив трубку на рычаг, зашагал по коридору.

- Что с телефоном?

- Попытались пробить номер, но ничего не получилось, - почти извиняясь, пояснил Винни.

Всеволод остановился, о чем-то на секунду задумавшись, и вновь пошел вперед.

- Ты куда? – Осторожно поинтересовался разведчик.

- Как куда? – Курехин вновь остановился и с удивлением посмотрел на своего боевого товарища. – А ты как думаешь?

- Так что ли? В пижаме?

- И то дело. Сейчас найдем шмотки, а потом достанем Сему. Хоть из-под земли, хоть с того света достанем и, если на голове Светы упадет хоть один волос, я этому секретному агенту глотку перегрызу.

- Ну как знаешь. – Развел руками Капустин. – Только он может ни в чем и не виноват.

- А мне плевать. Знать бы еще кто звонил.

- Наших подключать?

- Опасно. Больно уж ведомственные уши изо всех щелей торчат.

- Да ты не понял. Блоха, Лютый?

- Их можно. Как они, кстати?

- Да почти нормально. Пьют только много, но халявный спирт сказывается.

Дойдя до конца коридора, Всеволод остановился и, сжав кулаки, поспешил в палату, где на постели остался раскрытый ноутбук. Захлопнув крышку, он вновь вышел в коридор, а в голове вертелась только одна мысль.

- Когда проходит разведка, вызывая огонь на себя, после подходят основные силы. Полностью укомплектованные, подготовленные ко всем неожиданностям, основной ударный контингент. Раньше таких называли кавалерий, теперь возможно и танковой колонной. Хотите кавалерию, будет вам кавалерия. Хотите тяжелую бригаду, будет и она.

Конец первой книги