Отпускать кинжал не собиралась, боролась до последнего, не разжимая сведенные судорогой пальцы.

– Вы и так собирались причинить боль, – напомнила Геральту и, охнув, выронила-таки оружие.

Он суставы вывихнул! Темный до мозга костей, никакой жалости.

– Боль? – приподнял бровь навсей. – А, в попку, – лениво протянул он. – Только первое мгновение, потом тепло и хорошо. Или решила, будто убью столь экзотическим способом? Нет, Дария, у меня далеко идущие планы. Ты нужна живой, здоровой и довольной, чтобы лежать на королевском ложе и пробовать разные игрушки. Уверен, со временем войдешь во вкус.

Вспомнились бусинки, так приятно перекатывавшиеся внутри, только Геральт наверняка говорил о другом, том, что доставляло удовольствие ему, не мне.

– Не рано ли примерили корону, милорд? – сидела на полу и дула на пальцы. Они покраснели, но сохранили подвижность.

– В самый раз. Оллос мертв, даже ты не вытащишь. Евгения пока не понимает, что я не останусь на вторых ролях.

Геральт взглянул на часы и торопливо застегнул ширинку.

– Мы заболтались. До встречи, милая! – пальцы прошлись по щеке и замерли на губах.

Поцелует или нет? Да. Геральт поднял, притянул к себе и наградил глубоким бесстыдным поцелуем, напоминавшим акт близости. После отпустил и мимоходом сообщил:

– Соланжа Альдейна больше не увидишь. Он стал опасен.

Искрящееся сияние телепорта скрыло навсея от глаз.

В голове не укладывалось: Геральт собирался убить Соланжа! Но как? Соланж намного сильнее. Или моя сила уравняла магов? В который раз убедилась: беспечность до добра не доводит. Если бы догадалась, что Геральт забавляется, не любит, остался бы жив король, целитель, Соланжу не грозила бы смертельная опасность. Но сделанного не воротишь, не время для самобичеваний.

Наскоро привела себя в порядок и вытащила пирамидку связи. Работает! Вот дура, поверила Геральту!

Кусая губы, ждала ответа. Наконец перед глазами возникло изображение Соланжа. Приложив палец к губам, предупредила об опасности, но договорить не успела. Связь внезапно оборвалась, любовник так и не узнал о новом браке Евгении.

Вряд ли нас прервала случайность.

По спине стекла капелька пота.

Медленно обернулась и увидела королеву. Брюнетка в белом производила неизгладимое впечатление. Она ничуть не изменилась, все так же покровительственно улыбалась, только сжимала в руках магический жезл. За спиной клубилась тьма, из которой доносились чьи-то стоны.

– Ничего страшного, пусть приходит, – улыбка ее величества стала шире. – Заодно узнает мою тайну. Соланж Альдейн так жаждал ее разгадать. Что же связывает меня с демонами?

Она задумалась на мгновение и беспечно ответила:

– Ничего, кроме того, что я Шепчущая. Не бывшая, а самая настоящая.

Евгения ослепительно улыбнулась, похоронив надежды.

У меня подкосились ноги, и я рухнула на пол, прижимая руку ко рту.

– Да, леди, именно так. Мой отец догадывался. Нет, пока была маленькая, замечал лишь дар Слышащей, но потом… – Королева сокрушенно покачала головой. – Потом я вышла замуж за Оллоса. Жуткая ошибка, правда?

– П..почему? Он ведь лю…

Ну да, любовь для темных – глупости, забава для людишек.

– Любил? – ее высочество рассмеялась, не демонически, привычно звонко, только вот глаза оставались ледяными. – Да, дурак пошел против чужой воли, добивался, детей просил. Ты бы видела как! По молодости думала, мне его хватит. Неплохой мужчина, хороший любовник, при власти, – королева задумчиво провела пальцем по кончику жезла, – только начал мешать. Геральт другой, его демоны не пугают. Словом, сам виноват.

Евгения брезгливо посмотрела на диван и опустилась в кресло, величественная и холодная.

– Геральт забавлялся? – она ткнула пальцем в диван. – Пускай, муж предупреждал, – королева передернула плечами, красноречиво выказав отношение как ко мне. – Только попасть во дворец не надейся. Тайной любовницей или наложницей – на здоровье, лишь бы Геральт остался доволен.

Выходит, Евгению ожидал сюрприз: Геральт однозначно выразился насчет уготованного мне будущего. Либо навсей переоценил свои возможности, хотя королева отзывалась о нем со странной заботой, не вязавшейся с существом заведомо более низкого происхождения. В отличие от Оллоса, Геральта она считала равным, поэтому и вышла замуж. Последнее, признаться, стало сюрпризом, полагала, дальше сожительства не зайдет.

– Надеюсь, хорошо удовлетворила? Смотри, если муж остался недоволен, накажу, даже в чертогах предков найду, милая, – с намеком подчеркнула Евгения.

Упоминание смерти напомнило о событиях прошлого, вопросе, на который хотелось получить ответ.

– Вы убили собственного отца?

Семья – это святое, тем более родители. Твейн, конечно, та еще сволочь, но не заслужил смерти за желание спасти мир от Шепчущей. И ведь к тому же Геральту Евгения относилась иначе, во всяком случае, заботилась в меру своих понятий о данном чувстве.

– Отец сам себя убил, я всего лишь стерла контур. Ради короны и не такое пойдешь! – усмехнулась королева.

Ни капельки сожаления!

Вспомнились слова Родриго о законности мести Твейна. Пожалуй, я с ним солидарна. Иногда убийство – необходимость.

– Почему же тогда Соланж… его светлость Альдейн, – запнувшись, поправилась я, – отказывался его воскресить?

– Отец связался с демонами, пускал их в наш мир. Ах да, – спохватилась ее величество, – ты ведь не знаешь! Тебя похитил мой отец, тот самый брюнет, который не сумел совершить ритуал из-за двух влюбленных олухов.

Знаю, сложно не заметить сходства. Меня волновало другое: когда Твейн догадался о вероломстве дочери? Во дворце некромант не смотрел на Евгению с ненавистью, наоборот, с восхищением. То есть либо королева врет, либо Твейн недавно догадался о ее роли в собственных злоключениях, иначе бы не выпустил из Сопределья.

Вспомнила слова отца Евгении в театре. Выходит, королева помогла Соланжу попасть в Сопределье, сдала отца в руки правосудия, чтобы похоронить скелеты в шкафу. Оставался Эллан, он в курсе способностей Евгении, пусть и полагал, будто дар потух. Значит, жених – покойник.

Смерть Элизы тоже начала видеться по-новому. Она полезнее некроманту в виде духа. Как Знающая Элиза раскрыла бы многие секреты Веоса, но как жена Геральта она вызывала ненависть королевы. Может, именно Евгения поспособствовала смерти графини. Не могла такая, как Элиза Свейн, попасться патрулировавшим границу стражникам. К слову, границу с чем? Может, графиня хотела продать важные сведения врагам?

Черное марево за спиной королевы качнулось и поплыло в мою сторону. Попятилась, понимая, что сбежать не сумею.

– Подчинись, не упорствуй. Согласись, сущий пустяк? – улыбнулась ее величество, вновь став милой и приветливой. – Никакой смерти. Позовешь Соланжа, я заберу душу неблагодарной твари, а ты окажешься под Геральтом. Знаю, наиви похотливы, а мне пока есть чем заняться, помимо постельных утех, насладишься сполна. Разумеется, одного органа маловато, но не переживай, недостатка в мужчинах не будет. Десять великолепных членов для одной маленькой наиви. Как тебе такой подарок?