Я рассказывала не только сказки. Любые истории — из всех прочитанных когда-либо книг, просмотренных фильмов, спектаклей и мультиков. Одних только вариантов Золушки и Белоснежки было штук по шесть, если не больше, каждый раз разные — от версий Шарля Перро и братьев Гримм до последних экранизаций, где героини, бросив покорно ждать спасения, брали в свои руки оружие и командование парадом. Некоторые особо полюбившиеся истории меня потом просили рассказать еще раз.

После очередной сказки ее долго бурно обсуждали, спорили, как стоило бы поступить героям, а порой и придумывали альтернативные концовки.

Иногда, устав от роли бессменной Шахерезады, я просила кого-нибудь рассказать что-то свое. Маруф вспоминал истории из своей театральной жизни, Рами делился своими приключениями тех времен, когда он странствовал один со своим танбуром по дорогам Зенаила. Лейсан рассказывала местные сказки. Иногда кто-нибудь придумывал какую-то историю самостоятельно. Но больше всего все-таки все любили именно мои рассказы, не похожие ни на что.

И самыми любимыми у большинства моих слушателей — точнее, конечно, слушательниц — были истории о любви. Поначалу всех зенаильцев изумляло, что у принцев, королей и просто богачей в этих рассказах нет гаремов и невольников, а любимая женщина — всего одна. В Зенаиле так жили лишь бедняки. А потому им казалось, что женщине хорошо жить можно только в гареме. Но я из восточных сказок хорошо помнила разве что “Аладдина” — и ни в одной из его версий ни принцесса Будур, ни Жасмин точно не позволила бы своему низкородному мужу еще и гарем завести.

Не менее странными девушкам казались и истории, где героиня богата сама по себе, работает — не из нищеты, а потому что хочет заниматься любимым делом, и самостоятельно добивается успеха.

Я говорила, что это выдуманный мир, а Тария, Джарис и Маруф подтверждали, что за пределами Зенаила и здесь такое вполне возможно. Конечно, концепция бизнес-леди даже в самых передовых странах пока не прижилась, но, скажем, хорошая швея вполне может держать собственное ателье и очень неплохо жить. Услышав об этом, Айсылу уколола палец иглой — она всегда сидела на общих посиделках с очередной вышивкой — и крепко задумалась.

А со временем я стала замечать, что в тех историях, которые придумывали девочки, все чаще героини становились не “любимыми”, а единственными женами своих возлюбленных.

Сегодня я рассказывала, как и обещала, сначала страшную сказку о Синей Бороде, а затем — чтоб совсем не нагнать на слушателей тоску — очередную версию истории Золушки.

Как обычно, вокруг потихоньку собрались практически все. На фоне Рами тихонечко наигрывал на танбуре, Айсылу что-то шила. Даже Джарис, которой Тария к вечеру позволила-таки выйти из палаты, прихромала и полировала в уголке что-то из своего арсенала.

Над головой у меня промелькнула, хлопнув кистями, беглая модель ковра-самолета. Я резким движением попыталась ее сцапать, однако мини-коврик, увернувшись, мгновенно набрал высоту — и нахально угнездился на потолочной лепнине на трехметровой высоте. Проводив его взглядом, я махнула рукой.

— Жаль, что настоящим принцам так нельзя, — вздохнула Лейсан, когда сказка завершилась закономерным хэппи-эндом. — Ну, на ком попало жениться…

Она скользнула взглядом по сидящей у самого выхода, за спинами евнухов, Сафире, и та мгновенно вспыхнула.

— Вот поэтому в Зенаиле все куда лучше придумано, чем в этих ваших других странах! — объявила она неожиданный вывод. — Что? Вон, Тария говорила, у них принцы тоже по любви никогда не женятся, всегда только на тех, на кого родители укажут. А все потому что жена у них одна-единственная! Вот было бы у них, как у нас — и была бы первая жена “правильная”, а в младшие жены можно и любимую взять!

— Ага, или пятерых любимых, — пренебрежительно фыркнула Джарис. — Каждый год новую. И все любимые!

— Думаешь, у вас там жен не забывают и не изменяют?

Этот спор вспыхивал не в первый раз. Сафира доказывала, что в гареме вполне можно быть счастливой и любимой… разве что забывала о том, что любимой, скорее всего, будет одна из пятерых, а то и десятка. Да и то — нельзя сказать, чтобы зенаилки, с детства привыкшие к мысли о том, что у их мужей будет много женщин, были свободны от ревности. Ревновали они, и еще как — не зря же в гаремах всегда столько ссор, склок и интриг. Так что счастье, на мой взгляд, все-таки довольно сомнительное выходит.

— Нил, — Сафира вдруг опустила глаза. — Выходи за Фарида, а? Я согласна снова быть младшей женой…

Я только вздохнула.

— Ты прекрасно знаешь, что я для него — такая же неподходящая старшая жена, как и ты. Почти такая же. У меня нет развода в прошлом, но я уже была замужем.

Сестра только вздохнула. Конечно, она все прекрасно знает. Старшей женой наследника халифата должна стать одна из невинных дев из самых знатных домов Зенаила. И кандидатуру непременно должен одобрить и сам халиф — ведь этот дом приблизится к нему. Вдова, да еще из пусть знатного, но небогатого рода, да еще излишне самостоятельная? Это уж точно никому не понравится.

А если вдруг станет известно, что после двух лет брака с Ирмаином я осталась девушкой, наш брак могут объявить недействительным, а завещание нашего мужа — ничтожным. Тогда и вовсе судьба всего гарема окажется незавидной.

Конечно, мы могли тайком женить принца. Но долго ли проживет старшая жена наследника, неугодная ни халифу, ни его приближенным? В лучшем случае ей устроят скоропостижный талак, “уличив” в чем-нибудь неподобающем. А в худшем — она поскользнется на лестнице или трагически угостится несвежим грибочком. И если жен будет больше одной, что-то случится с ними всеми по очереди, чтобы старшей могла стать “правильная” девушка. Пожалуй, халиф даже будет рад такому раскладу — ведь в конце концов он получит все наше наследство.

…Интересно, а за кого он все-таки хотел нас выдать? Уж точно не за своего неженатого еще сына. Скорее уж планировал взять младшими женами в свой собственный гарем. Очередными.

Вот если бы можно было как-нибудь женить принца так, чтобы он не мог развестись с женой, да еще и чтобы их жизни были связаны — и никто не мог ей навредить! Тогда и халифу, и всем высоким родам просто пришлось бы смириться.

Конечно, выходить за Фарида сама я не собиралась. Да, им, вполне возможно, было бы легко управлять. Но это сейчас он такой душка, а когда оклемается? Уговорить молодого и здорового наследника халифата на фиктивный брак вряд ли удастся. А на иное не готова ни я, ни Лейсан, ни большинство наложниц.

Зато сестру я отпустила бы со спокойной душой. А у нас с Лейсан и остальными тогда появился бы еще один интересный вариант…

Тот же ритуал принятия в род на крови, пожалуй, подошел бы — если не ошибаюсь, в его описании как раз шла речь о связывании судеб. Но, увы, провести его может только глава рода — а Фарид таковым не является.

Может быть, удастся найти или придумать что-то еще?

— Девочки, — я обвела взглядом лица вокруг. — И мальчики, конечно. Нужен мозговой штурм.