Он снова как-то очень предельно искренен.

И хочется верить, что он не подыгрывает мне просто так, не вливает в уши то, что хочет услышать романтичная малолетняя дура.

Но…

— Я наберу тебя на неделе, когда у меня будет время.

— Алиса… — Март тяжело вздыхает. — Я могу приехать хоть сейчас.

— Сейчас я занята. И у меня уже расписан весь день по часам. Хороших тебе выходных, Андрей.

Я заканчиваю разговор, чтобы больше не дать ему сказать и слова.

Все это может очень плохо кончится.

Например, уверенностью Марта в том, что обо мне можно забывать, на меня можно не обращать внимания, меня можно держать где-то в конце списка своих забот и даже послать. А потом сказать «прости, был не прав» — и у нас снова будет мир и гармония.

Так не будет.

Никогда.

Ни с кем.

Потому что, как гласит интернет-мудрость: нужно уметь плевать на людей, которые плюют на вас первыми.

Это может показаться очень странным, но пара дней тишины без сообщений и звонков Алисы превращают мою жизнь в какой-то вакуум, где нет ничего, кроме работы и дороги.

Я начинаю понимать, что что-то идет не так, когда в очередной раз, не увидев на экране сообщения от Лисицы, злюсь и хочу убивать людей с особой жесткостью. Всех, вне зависимости от того, заслужили они это или нет. Просто потому, что у них, судя по движухе вокруг, есть и личная жизнь, и все в шоколаде.

А моя Динамщица на всю катушку отыгрывает свое прозвище.

Очень тяжело не написать ей что-нибудь, не вынудить на диалог.

Еще тяжелее — не позвонить.

Я перечитываю наши переписки, как долбаный наркоман, потому что мне вдруг до ломки и боли в висках не хватает ее милых сообщений с кучей влюбленных смайликов. Наших переписок, когда мы целыми днями могли обсуждать вообще все, что угодно, и мне было интересно!

Мне не хватает ее возни на кухне, когда возвращаюсь домой.

Даже елку убрать рука не поднимается, потому что ее наряжали мы с Алисой.

И когда в четверг вечером я вдруг понимаю, что контакт между нами оборвался уже на пять дней, мне вдруг становится очень хреново.

Потому что все это очень похоже на конец.

Бля, чем я думал, когда нес всю ту хуйню? Что было в моей голове?

Когда в четверг вечером все-таки нарушаю молчание и пишу, что могу забрать ее с работы, Алиса отвечает только около десяти: «Меня уже подвезли, но спасибо за предложение. Про ключи помню, извини, но вся неделя очень тяжелая. Следующая, надеюсь, будет свободнее».

В пятницу я решаю заехать за ней без предупреждения.

Просто дождаться, когда она освободиться, выйти, вручить огромный веник, который лежит на заднем сиденье, и сказать, что эта неделя без нее была очень хреновой.

Потому что это действительно так.

Но когда Алиса появляется на крыльце — после снегопадов Москву накрывает какой-то аномально теплый циклон и второй день идут дожди — замечаю, что она явно кого-то ждет.

Тянусь к дверце, чтобы выйти, но успеваю заметить, как ей навстречу идет какой-то здоровенный мужик с зонтом.

Где-то я его уже видел.

Со спины не узнать, особенно в темноте и за зонтом, но, когда они поворачиваются, я узнаю в этом амбале Марка Миллера — того самого, для которого готовил проект.

Чью руку пожимал, когда Алиса возила меня знакомиться с родителями.

Того самого, чьим успехом искренне восхищался.

Алиса садится к нему в машину.

И меня просто… укрывает.

Я даже не сразу понимаю, почему вместо того, чтобы мысленно поставить точку, завожу мотор и еду за машиной Миллера.

Куда они едут?

Почему вдвоем?

Что вообще Алиса делает с мужиком, который ей в отцы годится?

Он же лет на десять старше меня. Или больше?

Миллер просто подвозит ее домой?

Алиса говорила, что любит мужчин «постарше»… или я это придумал?

Или она говорила, что ее не смущает наша разница в возрасте?

От напряжения начинает побаливать голова, и следить за дорогой становится сложнее, особенно после того, как на первом же перекрестке автомобиль Миллера поворачивает в противоположную от дома Алисы сторону. На следующем светофоре так боюсь потерять их из виду, что опасно пролетаю на «моргающий» желтый.

Зачем вообще еду за ними?

Мне нужен этот геморрой?

Где-то подсознательно, как назойливыми молоточками стучит: «Пусть едет куда хочет, эта малолетка тебя игнорит всю неделю!»

Даже на мгновение почти решаюсь повернуть в другую сторону и вычеркнуть Алису из своей жизни. Проще поменять замок вместе с дверью, чем ждать, как собачонка, когда в ее системе ценностей произойдет тот самый «правильный период мариновки плохого мужика», после которого она снова обратит на него свое царское внимание.

Но продолжаю ехать за машиной Миллера.

Даже немного подаюсь вперед, когда на очередном светофоре останавливаюсь чуть ли не впритык к его внедорожнику и пытаюсь рассмотреть через тонированное заднее стекло, что они делают в машине.

Алиса как-то говорила, что хочет заняться сексом в машине.

И еще любила отвлекать меня, пока пытался сосредоточиться на дороге.

Сейчас кажется, что я зря цыкал и пытался остудить ее, как мне тогда казалось, детские выходки. Может быть, мне самому была нужна эта энергия? Драйв? Немного безумия?

В конце концов, «парочка» притормаживает у маленького кафе.

Когда Алиса выходит из машины, мне даже кажется, что она смотрит прямо на меня, на мою машину, которую я паркую на противоположной стороне дороги, около торгового центра. Но, конечно, не я один езжу на черном «БМВ», и подозревать меня в слежке — даже если это так — без причины просто невозможно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍