Я мягко приземлился на дощатый пол чердака, сверху на меня полетели куски соломы и пыль. Сквозь щели в полу лился свет. Тихо. Значит, собрание еще не началось. Я сверился с часами. У меня есть минут пять. Нужно найти подходящее место. Я встал на колени, убрал нож и принялся раздвигать упавшую солому. Между некоторыми досками достаточно большой зазор. Можно было рассмотреть комнату с широким столом со встроенным подвижным кругом по центру столешницы, с огромным кальяном, с камином у одной стены и печкой у другой.

— Присоединяйтесь, не стесняйтесь.

Признаться, помимо удивления, я в тот миг испытал невероятную досаду, даже злость. Вудроу появился из дальнего угла, демонстративно глядя на часы, находящиеся у него на перстне.

— Вы уложились. Даже быстрее, чем я думал. Отличный результат.

— Какого черта вы здесь делаете? — стоя на коленях, я незаметно убрал руку под пиджак за спину. Нащупал рукоятку навахи.

— Как бы иначе я проверил вас? — Вудроу был без маски и очков, его лицо выражало озадаченность. — О, я понимаю, что вас огорчает. Не обижайтесь, я играл не совсем честно. Мне было известно это место несколько раньше, чем вам, поэтому у меня было больше времени попасть сюда… другим способом. А вы великолепны, браво!

Я не шевелился. Пусть сделает еще шаг и очутится в досягаемости прямого выпада. Тогда я избавлю себя от тени ловца за спиной. Но он не спешил подойти.

— Не смотрите волком, я не враг.

— Сомневаюсь.

— Сомнения — признак думающего человека, — серьезно произнес он. — Послушайте, нам действительно есть что обсудить.

— Я не беру новых заданий. В последнем слегка задержался.

— Да, непросто это — быть вором на побегушках у венаторов. Но рано или поздно они от вас отстанут, не так ли?

— Сомневаюсь.

— Опять? Вы слишком много сомневаетесь. Это уже похоже на паранойю, — он присел на корточки, жмурясь от света, идущего сквозь пол. Белки его глаз покраснели от лопнувших сосудов. — Что же они от вас хотят?

Я молчал.

— Полно вам! Неужели вы присягнули на верность императрице? — он тихо рассмеялся и покачал головой. — И так бывает?

— Нет, я никому не присягал, но ловцы, вроде вас, хуже любого законника.

— Отчего же? Мое ремесло честное, я рискую побольше любого из них. А то, что действую не всегда по закону, так это равняет нас с вами. Или тягаться с равным вам не по душе?

Он подался вперед. Удачный момент. Я выкинул вперед руку с ножом, но ловец оттолкнулся ногами, упал на спину, перекувыркнулся, и вот уже стоял на одном колене, направив на меня пистолет.

— Не нужно, — предупредил Вудроу.

— Чего вы хотите? — я с досадой убрал нож на место.

— Ничего невозможного для вора. Помните замок, в котором мы с вами впервые встретились? Так вот. Едва суматоха утихла, я наведался туда снова, но кое-чего не обнаружил. Из тайника пропали весьма ценные вещи.

Он замолчал, ожидая от меня подтверждения, но не дождавшись, продолжил:

— Мне нужно их вернуть.

— Пф! Я выполнил свою работу. Ответственности не несу.

Это правда. Однажды непутевые люди пытались меня прижать за то, что я украл у их хозяина, но ребята из Отстойника быстро растолковали им, что к чему. Вор выполняет заказ и отвечает только перед клиентом. Все претензии к заказчику.

— То-то и оно, — улыбнулся Вудроу, — я не умаляю ваших прав. Но видите ли, мне нужно вернуть эти вещи.

— Зачем? Вы убили их хозяина, получили за это награду. Все счастливы, трам-пам-пам.

— Вы не понимаете, — покачал он головой и медленно опустил пистолет. — Эти вещи опасны. То… чудовище, которое вы видели в замке, было не диким зверем, а гением.

Я подумал, что ошибся. Та груда мышц, не знающая боли и сострадания? Верно истолковав мое выражение лица, Вудроу пояснил:

— Его сгубило тщеславие, гордыня и… впрочем, этого достаточно. Сейчас его записями могут воспользоваться другие, и это будет ужасно!

— Ужасно для вас?

— Для нас всех. Для Патрии Магнум, если хотите.

— Не хочу. Меня это не заботит.

— Уверен в обратном. Вы куда лучше, чем сами о себе думаете.

Ха! Я позволил себе улыбнуться, поскольку это замечание и впрямь показалось мне забавным.

— Хотите сказать, что я патриот?

— Ни в коем случае, — он тоже улыбнулся. — Но в вас больше человечного, чем вы привыкли считать. Хотя я не стану опираться исключительно на ваши светлые стороны. Поэтому предлагаю щедрое вознаграждение в размере тысячи авардов.

Я решил, что ослышался. Тысяча? За такие деньги я бы уже купил себе свободу! А вдобавок к моим сбережениям это целое состояние! Судя по довольной ухмылке Вудроу, он прекрасно понимал ход моих мыслей.

— Эти вещи у заказчика. Далеко отсюда, — нехотя признался я. — И в ближайшее время меня никто не выпустит из Асилума.

— Тогда спешу вас обрадовать. Я навел справки. Похищенные вещицы здесь, в Асилуме. Ваш заказчик был посредником. Но кому он их продал, узнать уже не удастся.

— Вы же так чудесно ладите с людьми! — не удержался я от иронии.

— Только с живыми, — скорбно признал он. — Когда я пришел на разговор со скупщиком, вокруг него вились мухи. Неприятное зрелище, и запах так себе.

— Понимаю.

Интересное дело. Скупщиков не убивают. Они необходимое зло. Через них удобно договориться с исполнителем, не открывая своего лица, передать оплату и сбыть товар. Эти подонки доживают до глубокой старости. Кому понадобилось убивать его?

— И кто же клиент?

— Вот этого я еще не знаю.

Он хотел что-то добавить, но в это время под нами скрипнула дверь, и в комнату стали входить члены ложи «Прорыв».

— Не буду вас отвлекать, — шепнул Вудроу. — Когда решите встретиться, сообщите в послании, и отправьте его почтой на Изабель Нортон два дробь четыре.

Он бесшумно двинулся вдоль стены, постепенно растворяясь в темноте чердака. Не представляю, как он собирается отсюда уйти, но сейчас не это было важно. Радикалы рассаживались за столом, их голоса становились громче и развязнее.

— Я спустил двести авардов! Он жулик, точно вам говорю! Крупье ему подтасовывал.

— Не докажешь.

— О, я найду на него управу!

— Тише, джентльмены. Присаживайтесь. Мы собрались здесь по важному делу.

Председатель Пол Гриффин, портрет которого мне демонстрировали на газетной вырезке, постучал ладонью по столу.

— Господа. Дела наши тревожны.

— Мало сказать, — мрачно подтвердил кто-то. — Бриггс, Вирджиль, Чейз… Что за чудовищный рок?