— Подождем, подумаем. — Эдуард поднялся, и все встали вслед за ним, исключая только королеву. — Я должен хорошо поразмыслить над этим, Виндзор. А ты, Лайонел, приходи ко мне завтра, мы с матерью обсудим достоинства новой невесты…

Совет закончился, не придя ни к какому решению, но изрядно попортив всем кровь. Думаю, в молодости Эдуард не допустил бы такого. Я помогла королеве встать с кресла и через ее плечо встретилась взглядом с Вильямом де Виндзором. В его глазах сияло торжество победителя. Королева подняла свой взор и тоже заметила это. Ни слова не сказала, только изо всех сил сжала мою руку.

На следующий день после заутрени я обнаружила, что Виндзор с хорошо разыгранной небрежностью подпирает стену возле входа в покои королевы.

— Приветствую вас, мистрис Перрерс. Ну наконец-то.

Он поклонился по всем правилам хорошего тона. Или же только насмехался? Не придя ни к какому выводу, я не стала проявлять особую учтивость и ограничилась тем, что слегка согнула колено. Королева осталась бы недовольна моими манерами.

— Приветствую вас, сэр Вильям. На службе в церкви я вас не видела.

— Только потому, мистрис Перрерс, что меня там не было. А куда вы направляетесь?

— Вам что до этого? — бросила я, задохнувшись от возмущения.

— Наверное, я мог бы проводить вас.

— Чего ради?

— Как вы любезны! А я был о вас лучшего мнения, раз вы фрейлина королевы… и имеете другие заслуги. — Да, он был достойным противником! — Позвольте мне сопровождать вас, тогда сами поймете, ради чего мне это нужно.

— Будь по-вашему. — Я пошла впереди — выполнять поручение королевы, он за мной. Но очень скоро он нагнал меня и пошел рядом, ближе, чем хотелось бы. Я сделала вид, что поправляю сбившийся рукав. — Если бы вы пришли к заутрене, сэр, то молитва и покаяние могли бы помочь в решении вашего будущего.

— Вы так считаете? Я сомневаюсь, что помогли бы.

— А исповедь? Говорят, она очень благотворно действует на душу.

— Я уже убедился в том, что это мнение сильно преувеличено. А вот вы, мистрис Алиса, могли бы сделать для меня куда больше.

— Я? — Он удостоился моего взгляда. — Что же я-то могу такого сделать?

— Разумеется, убедить короля снова направить меня в Ирландию.

Я остановилась и посмотрела на него с нескрываемым изумлением. Увидела решительно сжатые губы, жадный блеск глаз.

— Я не совсем понимаю, отчего вам так хочется вернуться туда, где вы уже потерпели поражение.

— Поражение? Ничего подобного. Верьте в меня, мистрис Перрерс, и скажите королю: я тот человек, который ему нужен. Невозможно переоценить преимущества человека, который знает тамошнюю обстановку. Так вы это сделаете?

Я не была расположена помогать ему. Разве что посмотреть, что он сам станет делать.

— Нет.

— Почему же?

Мне было известно больше, чем я ему открыла. Может, сказать? Или пусть сам узнает? Нет, я все-таки волью яд ему в уши — мне приятно будет сорвать с него маску невозмутимости.

— Обращаться с вашим делом к королю совершенно бесполезно, сэр Вильям. — Он сразу же насторожился, а я безмятежно улыбнулась. — Король назначит своим новым наместником графа Десмонда.

— Что? — А, на этот раз он был потрясен и мигом отбросил все притязания на флирт. — Что?

— Десмонда. Его король назначит своим новым наместником в Ирландии, — повторила я.

— Ради всего святого! Неужели?

— Он человек благородного происхождения и твердых принципов, — посыпала я солью раны Виндзора.

— И ума у него как у таракана. Значит, я избавился от Лайонела только затем, чтобы плясать под дудку Десмонда! — Он яростно закусил губы, затем развернулся и зашагал прочь, оставив меня в одиночестве.

Я посмеялась тому, что сумела так сильно раздразнить его.

— Как я поняла, вы искали меня вовсе не для того, чтобы насладиться моим обществом, сэр Вильям, — крикнула я ему вдогонку.

Тут он быстрым шагом вернулся ко мне: брови сердито сдвинуты, но самообладание снова полнейшее.

— Простите меня. Хотя мое поведение, полагаю, было непростительным, — проговорил он.

— Да уж, было.

Виндзор схватил меня за руку и поцеловал пальцы, хотя мысли его витали где-то далеко.

— Ладно. Десмонд, по крайней мере — если только за последние несколько месяцев он не переменился совершенно, — не станет особенно утруждать себя, а ведение всех дел перепоручит мне. Могло выйти и хуже. Мне могли навязать в начальники какого-нибудь старого козла, который обожает во все вмешиваться и даже не сообразит, отчего это вдруг у него под носом разгорелось восстание…

Он снова удалился — прежде чем я нашлась, что на это сказать.

На следующее утро Виндзор явился на заутреню. На мой пристальный взгляд он ответил тем, что изобразил бесстыдную насмешку над святостью торжественного обряда, особенно когда с восторгом следил за действиями священника, высоко воздевшего дарохранительницу. Я было поразилась тому, как он всей душой ощущает присутствие Господа Бога среди нас. Да только в самом конце службы на его устах зазмеилась поистине дьявольская усмешка. И это тоже поразило меня, хотя по совершено другим причинам.

Эдуард меня удивил: даже не поинтересовавшись моим мнением, приказал Виндзору возвращаться в Ирландию помогать вновь назначенному наместнику — графу Десмонду. Как я поняла, таким образом он достиг хрупкого равновесия, устроившего все стороны, а правой рукой Десмонда поставил способного и решительного человека. Поистине мудрый политический ход. Значит, Виндзор должен вот-вот уехать. Я и не знала, радоваться мне или огорчаться, когда из моей жизни исчезнет этот человек, доставлявший столько неприятностей. Но решение короля очень сильно меня удивило.

— Мне казалось, он вам не нравится, — заметила я, когда Эдуард рассказал, что собирается отослать этого треклятого, но очень неглупого ублюдка назад, в Ирландию, где тот, даст Бог, получит справедливое вознаграждение, когда какой-нибудь ирландский мятежник проткнет его мечом насквозь.

— Не нравится. Но он понимает ирландцев.

— А вы не опасаетесь того, что ваше доверие он использует, чтобы набить собственный карман?

— Само собой разумеется. Но он не лишен талантов.

— И скоро вы его туда отправите? — поинтересовалась я.

— Чем скорее, тем лучше. В Дублине зреет мятеж, он вот-вот вспыхнет.

Стало быть, пребывание Вильяма де Виндзора при дворе будет недолгим. «Скатертью дорога!» — сказала я про себя. Но мне захотелось непременно повидать его до отъезда. Для чего мне это было нужно? Где здравый смысл?

На первый вопрос я ответить не могла. А здравый смысл куда-то запропастился.