Но как? Она же ничего не делает? Просто стоит и смотрит!

«Драконий шип, Спирея. Ты не сможешь обмануть меня, дав обещание в священном озере».

Заскрипел зубами, барахтаясь в воде, которая давила все сильнее. Мое тело камнем устремлялось на дно. Да вот только в священном озере его не было…

И тогда я пустил прямо по центру пламя. Соприкасаясь с водой, оно каменело, наливаясь хрустальным светом. Сияние трансформировалось и уплотнялось.

Будет тебе шип, человечка. Решила уколоть меня? Решила напомнить о тех временах, когда на них красовались драконьи головы? По сути, мне безразличны создания рук наших. Сотворим ещё, но эта дерзость…

Когда нас только пленили, алый наездник решил учинить суд над драконами, что, по моему ведению, сожгли его женщину. Всеми, кроме той чёрной драконицы, что было любопытно именно потому, что она сделала это.

Но Анод все рассчитал. Оставил ее для собственной выгоды. Братьев и меня заточил в алые путы, а этих… Окинул собственных созданий радужным взглядом.

В сердце каждого пульсировало такое же, как и у него, нутро. Я видел их даже через толщу воды. Мог с лёгкостью найти любого в этом мире. И до них дойдёт очередь. Но сперва обещанное…

По мере того, как шип разрастался, показываясь из воды, с крыльев спадала тяжесть. Я почувствовал, что меня тянет к поверхности. Словно птица, взмахнул крыльями, закручиваясь вокруг основания шипа в воронку…

Хотела самый величественный шип посреди святого озера – пусть принимает этот дар. Пусть шип станет символом погибели рода людского. Последним, что они узреют, прежде чем навсегда сгорят в моем пламени.

Я вырвался на свободу, орошая водами Священного озера драконов и людей. Те дрожали, с ужасом провожая меня взглядами. С наслаждением впитывал эти эмоции. Питался ими…

Такие свежие, такие искренние! Спасибо тебе, человечка, что привела их всех. Самых сильных представителей рода людского. Тех, кто только и мог составить сопротивление.

Ты же собрала их всех и теперь… Осекся.

Потому что человечка плавно заскользила к шипу. Тот, как и все, что я создавал, был близок к идеалу. Эдакая квинтэссенция прекрасного. Средоточие хрустального пламени и единства, устремляющееся ввысь. Та, что освободила меня, скользила к нему.

Да только поздно, человечка. На заднем фоне двумя сияющими точками виднелись Сердце и Душа. Они близко, и скоро все, что останется от людей, – горстка хрустального пепла.

От предвкушения близкой расправы сводило челюсть. Я уже чувствовал, как в пасти скапливается пламя, готовый выплеснуть его наружу, но вдруг все вокруг стихло.

Что происходит? Куда делись звуки природы? Взмахи крыльев и шелест леса? Нет ничего прекраснее их, и ничто – ничто! – не способно затмить мелодию мира!

Но тут откуда-то снизу раздался дивный голос. Настолько прекрасный, что каждая хрустальная чешуйка на моем теле отозвалась на него. Я зло посмотрел в сторону того, кого не должен был слышать.

Среди кольца людей прямо на спине воздушного захватчика стояла девушка. Она пела. Ничего подобного я раньше не слышал и уже начинал откликаться всем своим существом.

Я создан ради прекрасного, я существую для того, чтобы творить, поклоняться… А тут мое хрустальное сердце задрожало в предвкушении чего-то нового, неизведанного.

Потянулся навстречу поющей, как глаз зацепился за движение в центре озера. Что это? Что происходит? Развернулся и с ревом понёсся к высокому драконьему шипу.

Он, как пика, стоял среди озера, и вокруг закручивалась воронка. Вода поднималась и опускалась в такт несравненному пению. Вместе эти звуки и зрелище словно потворствовали разворачивающемуся представлению. И в его центре…

Зависнув в небе, я остановился. Душа и Сердце почти настигли меня, но присутствие братьев не отвлекало так, как происходящее возле хрустального шипа.

Человечка, увеличиваясь в размерах, плавно плыла к центру. Прищурился… Когда она попросила такую малость, как древнее оружие пыток, я не придал этому значения.

Но сейчас, когда внутри отзывалось странное чувство трепета от музыки, когда воды Священного озера стали подчиняться ей… Сейчас едва не впервые за длинную историю нашего существования мне стало страшно…

Никогда раньше не испытывал этого странного, щекочущего нутро чувства. Оно не нравилось, раздражало. Мешало выполнять главное предназначение хрустального дракона – наслаждаться прекрасным…

Тем временем человечка стала настолько большой, что соотносилась с драконьим шипом с самого дна бездонного озера. Плавно двигаясь под музыку, она коснулась его, и хрусталь медленно стал заполняться кроваво-красным.

Меня тянуло туда, к ней, прикоснуться, узреть, прочувствовать… Шелест хрустальных крыльев по бокам лишь подтвердил, что братья тоже оказались в ее власти.

Прекрасная, бесконечно восхитительная, человечка стала двигаться. Каждый жест, каждое касание шипа взрывало его алыми всполохами внутри. Музыка стала хищной, утробной и вот снизу раздался целый хор голосов.

Но я не мог оторвать взгляда от НЕЁ. Потому что человечка начала свой танец, поразившийся мое хрустальные сердце. Кажется, оно даже биться перестало от непередаваемой красоты.

Вокруг неё летали всполохи всех цветов радуги, а тело богини извивалось в совершенно сумасшедшем танце. Разве может мир показать мне что-то более прекрасное? Что-то более дикое и необузданное.

Совершенство. Она совершенна.

Сердце сделало несколько гулких ударов и остановилось. Я никогда не смогу создать ничего подобного, не смогу перебить ее и не желаю жить. Пусть этот танец останется в моем разуме навечно, ибо он божественен…

Я закрыл глаза, распластал крылья и полетел в воронку хрустального Священного озера, чтобы его воды навсегда запечатлели самый совершенный момент в мире…

– Папа, папа! Ты же расскажешь мне мою любимую сказку про богиню?

Осторожно подкралась к краю комнаты. Они не видели меня. Спирея, моя пятилетняя дочь, могла драконьи усы вить из Вена. Особенно когда он знал, что я вернулась, и спешил уложить ее побыстрее. А мой самый любимый на свете человек всегда это чувствовал.

– Расскажу, моя милая, но, если ты обещаешь заснуть.

Я подглядела за ними, не сдержав улыбки. Спирея улеглась на кровать, и ее чёрные, как чешуйки Спель, локоны разметались по краям. Какая же она у нас прекрасная…

– Когда-то, очень-очень давно, жили на свете три хрустальных дракона. Они попали в этот мир из огромного озера, что аккуратно пристроилось среди трёх полисов.

– Горного, морского и южного? Правильно, папа?

Тот ухмыльнулся и погрозил дочери пальцем. Я тоже не сдержала улыбки, а ещё поняла, что ни разу сама не слышала эту историю из его уст. Даже любопытно стало, как он обойдёт некоторые довольно недетские моменты.