это, в течение месяца группа, возглавляемая коммунистом Бушуевым, захватила на разных участках десять пленных.

Везет Бушуеву! — говорили в подразделениях.

— Тому везет, кто сам везет! — неизменно отвечал он.

И это была правда. Планируя очередную вылазку в стан врага, Бушуев не жалел сил и времени на подготовку. И всякий раз совершенствовал тактические приемы. Шаблонов он не терпел.

— Обобщили бы свой опыт, — сказал я Бушуеву.

Улыбаясь, он ответил:

— Обо всех подробностях поведаю, а уж выводы делайте сами. Вам сверху виднее, что правильно, а что нет. Я ведь могу такое наобобщать…

Рассказывать он был мастер. И думается, что эта способность тоже развилась во время его походов по тайге. Случалось, начнет говорить, а мне через несколько минут уже кажется, что не в землянке мы сидим, а у таежного костра. А голос рассказчика звучит спокойно, неторопливо:

— Вот я и говорю, товарищ полковник, готовили мы поиск. Ползаем, наблюдаем. Выявили, что перед гитлеровскими траншеями полным-полно фугасов. А на проволочных заграждениях — консервные банки пустые. Чуть притронулся — шум на всю округу. Как тут быть? Без хитрости не обойтись. Решил с ребятами посоветоваться. Одна голова — хорошо, а десять — лучше. Посовещались, и был принят такой план: загодя взорвать эти проклятые управляемые фугасы, а заодно и проволоку с «колокольчиками». Удлиненным зарядом это не так трудно сделать. Но ведь всполошатся фашисты от взрывов.

— Ну и как же поступили?

— Смекнули мы, что последние пять-шесть дней наша артиллерия время от времени гвоздит в первой траншее гитлеровцев. Вот и порешили использовать шумовую маскировку…

А ночью группа разведчиков заняла исходную позицию. Установили удлиненный заряд. Затем, как было условлено, гаубичная батарея дала залп по объекту поиска. В грохоте взрывов спрятался еще один, дополнительный. Это разведчики расправились с фугасами. Тут же они ворвались в траншею и захватили в плен гитлеровского солдата.

Изобретательность Николая Бушуева была поистине неисчерпаема. Как-то нужно было взять пленного в гарнизоне одного из опорных пунктов. Местность была открытая. Казалось, подобраться к противнику невозможно. И все же сержант Бушуев нашел способ: он обнаружил неглубокую канавку, ведущую в глубину обороны.

Ночью четыре разведчика поползли по канавке. Она оказалась очень мелкой — приходилось двигаться, плотно прижимаясь к земле. К тому же в канавке был мокрый снег (дело происходило в первых числах ноября). И тем не менее разведчики благополучно добрались до землянки, из которой было намечено взять пленного. Бушуев подал условный сигнал: пять минут отдыха.

Лежали и слышали глухие голоса, доносившиеся из землянки. Сколько же там гитлеровцев? От этого зависел план дальнейших действий. Командир группы осторожно заглянул в окно, не полностью закрытое маскировочной шторой: четыре немца играли в карты, пятеро, если не больше, спали на нарах.

Как же поступить? Можно, разумеется, бросить гранату и ворваться в землянку. Но где гарантия того, что кто-то из гитлеровцев останется жив? Мало того, услышав взрыв, наверняка переполошатся соседи. Значит, отходить придется под огнем. А это весьма сложно, тем более если будет пленный… Он же должен быть! Ведь шли-то за «языком».

Бушуев нашел оригинальное решение. Оставив своих товарищей у входа в землянку, он осторожно подполз к крыше и заткнул рукавицей печную трубу. Наверняка кто-то из немцев выйдет на улицу, чтобы посмотреть, в чем дело. И точно, не прошло и минуты, как один из игравших в карты поднялся со своего места. Даже не взяв автомат, он вышел на улицу. Остальное, как говорится, было делом техники. Гитлеровец даже вскрикнуть не успел, как очутился в руках разведчиков. После этого Бушуев слегка постучал по трубе и вытащил рукавицу. Появление второго вражеского солдата не входило в его планы. Да и рукавица понадобилась для того, чтобы заменить кляп.

Разведчики с пленным ушли, а Бушуев решил задержаться. Приготовив гранаты, он наблюдал за гитлеровцами через то же окно. Те, ничего не подозревая, продолжали играть в карты. Долгое отсутствие четвертого партнера ничуть не встревожило их. Теперь, когда группа была ужо далеко, можно было не опасаться переполоха. За себя Бушуев не беспокоился. Один-то он уйдет. В окно землянки полетели гранаты. Сержант быстро догнал свою группу. Таков был разведчик коммунист Николай Бушуев.

Одна из наших встреч с ним состоялась буквально накануне октябрьских праздников. Я тепло поздравил Николая Моисеевича, пожелал ему новых успехов.

— Как собираетесь отметить знаменательную дату?

— В поиск пойдем, — ответил Бушуев. Заметив па моем лице удивление, он пояснил: — Фашисты небось думают, что мы гулять будем. Вот мы и воспользуемся этим. А когда вернемся с «языком», тогда можно и свои фронтовые сто граммов принять. А вы, товарищ полковник, в штаб армии сейчас? Тогда кланяйтесь от всех нас подполковнику Антонову, товарищу Позднякову, да и остальным тоже. Пускай пе сомневаются: мы свое дело делали и делать будем!

Мы получили весьма важные сведения из 338-й стрелковой дивизии. Уже известные читателю разведчики Федор Фирсов, Федор Соснин и Айтказы Дильдикбаев захватили в плен обер-ефрейтора, награжденного двумя гитлеровскими орденами и снайперским значком. Суть, конечно, была не в наградах. Главное заключалось в том, что пленный сообщил о концентрации вражеских войск в районе западнее Пилькаллепа. Эти сведения подтверждались данными аэрофотосъемки.

— Что замышляет ваше командование? — спросил я.

— Точно не знаю, но, судя по всему, готовится контрудар, который имеет целью оттеснить русских за границу рейха. Это воодушевило бы наших солдат.

— Значит, настроение у них не очень бодрое?

Обер-ефрейтор промолчал. Но это молчание, его вид были красноречивее любого ответа.

Штаб армии предупредил командиров соответствующих частей и соединений о готовящемся противником контрударе. И предупредил вовремя.

27 ноября после артподготовки гитлеровцы устремились вперед. В контрударе, как мы и предполагали, приняли участие 69-я пехотная дивизия и 193-й запасной полк, которые были поддержаны танками и самоходками.

Кое-где противнику удалось продвинуться до одного километра. Однако после этого наступление захлебнулось. Вражеская пехота и бронированные машины остановились. И тут их накрыл огонь пушек, гаубиц, минометов разных калибров, в том числе залпы «катюш». Потеряв около 20 танков, несколько сотен солдат и офицеров, фашисты, так и не добившись успеха, вынуждены были отойти на исходные позиции.

Эти бои местного значения помогли нам уточнить позиции вражеской артиллерии. Сведения оказались весьма полезными в будущем. И вот почему. За последнее время нам с трудом удавалось нащупывать позиции батарей. Причина этого заключалась в том, что гитлеровское командование прибегло к тактике непрерывного маневрирования. В чем она заключалась? На этот вопрос дает ответ приказ по артиллерии 38-го немецкого армейского корпуса, захваченный нашими разведчиками. Позволю себе привести наиболее интересные