Я убрала нож от ее горла, но демонстративно продолжила сжимать рукоять. Выдохнув, Кэтрин отшатнулась на шаг.

— Вот как, — пробормотала она. — Значит, мы больше не сестры. Хорошо, я запомню.

Поразительно…

Приказ убить отдала она, но в разрыве отношений виновата я.

Я видела, что Кэтрин хочет привычно обрушиться на меня со своими бесконечными претензиями, но страх держал слишком крепко, она не осмелилась.

А вот на Эдвина она покосилась очень недобро. Вслух она ничего ему не сказала. Наверное, из-за меня, из-за моего присутствия. Но вот по губам я прочитала однозначное «не прощу».

— Мелани, — донесся до меня мамин голос.

— Ритуал остановлен, — отчиталась я.

— Знаю.

— Как папа?

— Папа в порядке, козочка.

Заминка и детское обращение мне не понравились.

— Мам?

— Я еще не знаю подробностей. К нам на помощь пришел генерал Портленд. Они с папой отбивались от демонов в главном зале, сражались спина к спине и…

— Говори.

— Генерал Портленд погиб. Погибли двое жрецов, трое ранены.

— Думаю, генерал шел на помощь принцу. Его высочество на алтаре, точнее, уже на полу, и ему требуется целитель. Дядя и тетя Гарльтоны мертвы.

Пока я отчитывалась, Эдвин вдруг резко поднялся.

Вид у него был страшный. И дело не столько в крови, залившей лицо и рубашку. Вместо глаз зияли два черных провала. За то, чтобы меня не убить, Эдвин в буквальном смысле поплатился глазами.

— Эдвин?

— Уже нет. Противостоять и приказу невесты, и мне он не смог. Леди Кэтрин, я с радостью исполню ваше приказание вместо своего негодного потомка.

И он шагнул ко мне.

Да чтоб вас! Сколько можно? Этот паршивый призрак вместе со своим одержимым потомком уже изгадил мне одну жизнь. А теперь пытается изгадить или даже отобрать вторую. Как мне это все надоело! Надоело гадать, что придумает мерзавец в следующий раз. Надоело бояться за родных и любимых. Надоело изворачиваться и драться за каждый нормальный день! Надоело! Надоело! Надоело!

— Мелани! Мелани!

Как сквозь каменные стены до меня доносились крики и грохот, я сама, кажется, вопила это «надоело» как ненормальная.

Орала и била, била, била…

Не Эдвина, а того, другого. Я уже умерла, я помню смерть. И потому я вижу эту мразь сейчас так ясно и четко.

— Убирайся из него, скотина, если не хочешь, чтобы я развеяла тебя окончательно! — это был уже не крик, а яростное шипение разбуженной ядовитой змеи.

Магия во мне и в храме бесновалась, из стен ударили струи воды, обхватывая меня и призрака, выбитого то ли моим, то ли водяным ударом из безвольно упавшего мужского тела. Вода тоже шипела и закручивалась вокруг нас в водоворот.

— Тварь! — выплюнула бесплотная тень. — Тогда я заберу тебя с собой!

— Я тебя сама заберу. Вода возьмет свое. Так было, так будет, так правильно!

И, словно повинуясь моим словам, водяной смерч окончательно накрыл нас.

Накрыл и понес… Странное ощущение. Я отчетливо чувствовала, что нас уносит, но так же отчетливо ощущала, что мы стоим на месте.

Поток трепал призрака, размывал. Не столько уничтожал, сколько лишал того сил, вымывал из него магию. А я… Меня поток не трепал, но влек туда же, куда и призрака, и я знала, что сопротивляться течению не смогу.

Жаль…

Больше всего мне было жаль не потерянного второго шанса, а родителей, которым придется меня хоронить. На глаза навернулись слезы, тотчас ставшие частью потока.

Единственное утешение — мама еще достаточно молода, чтобы родить. В прошлом у них и должен был родиться малыш. Боги, пусть в этот раз хотя бы у них получится.

— Мели! — Я почувствовала крепкие объятия и, обернувшись, увидела Гранта.

В прошлом он выжил, а сейчас из-за меня, получается, погиб. Иначе как бы он оказался здесь, в этом водном нигде? Это моя вина… Слезы текли уже беспрерывно, но в воде их нельзя было заметить.

— Грант, — прошептала я.

Он понял. Провел подушечкой большого пальца по моей щеке к скуле, будто стирая слезы.

— Мели, не смей сдаваться.

— Что? Откуда?..

В руках у Гранта появился его родовой артефакт, я видела этот камень на цепочке в хранилище Эмерсонов, когда мой герцог впустил меня туда. Он висел на почетном месте, и… и теперь Грант, держа его в руках как поводья норовистой лошади, уверенно потянул меня навстречу водному потоку. Артефакт засветился, накрыл нас защитным куполом, и поток воды внезапно раздался в стороны, теперь он омывал наш купол, как река омывает упавший в ее течение валун.

— Пойдем, Мели, твои родители наверняка с ума сходят, не будем их волновать. Кстати, я все вспомнил.

— Что ты вспомнил, чудовище? — Язык еле ворочался. Оказалось, что поединок с недоумершим призраком рода ди Монтеро отнял у меня почти все силы. Кажется, меня чуть-чуть не размыло так же, как эту сволочь.

— Все, что нужно, звезда моя. — Нежный поцелуй в висок отозвался мягким трепетанием, словно где-то в в груди ожила маленькая птичка и теперь упрямо била крыльями, заставляя и сердце биться в унисон. — Все, что нужно. Я не отпустил тебя один раз, не отпущу и теперь.

Вода влекла нас к свету, и я вдруг подумала: теперь все будет хорошо. Просто не может быть иначе.

— Отойди от него, — сухо приказала я Кэтрин, с трудом повернув голову туда, откуда слышались глухие рыдания. — Ты не имеешь права кого-то оплакивать.

Наверное, я была неправа. Даже последняя мразь может чувствовать боль. Даже если причины этой боли кажутся нормальным людям дикими.

Но глухие завывания Кэтрин не должны быть единственным, что слышит Эдвин в последние минуты перед смертью.

Не знаю, откуда я взяла, что он умирает. Наверное, просто чувствовала, что на его месте предпочла бы не выжить. А еще слишком хорошо знала небудущего — теперь уже окончательно и навсегда небудущего — мужа.

— Мелани… — хриплый шепот с окровавленных губ и безумная улыбка. — В следующей жизни… встретимся…

И он умер.

Я ощутила это той частью, что уже дважды пересекала порог. И, кроме пустоты, это ощущение ничего мне не подарило. Да. Так правильно. Так лучше для всех. И для Эдвина в первую очередь.

Призрачный предок выжег ему магические каналы и глаза. Слепой беспомощный калека во власти безумной стервы — даже для Эдвина это слишком. Может, я неуместно милосердна к нему, но — все равно слишком.

— Нет! Не смей умирать! — снова в голос взвыла Кэт.