За два часа до захода солнца он не спеша проследовал через городскую площадь. После дневной жары с гор начала опускаться на город прохлада. Дышалось легко и радостно. Пока все шло хорошо. Драган приведет людей, и они, как только Сафар-бей выступит в поход, нападут на его крепость и освободят Златку и Якуба.

На противоположной стороне площади расположился табором небольшой конный отряд. Спахии разводили костры, пристраивали над ними треноги с казанами. Ржали на привязи голодные уставшие кони. Воины носили им в торбах овес, ароматное горное сено.

Арсен не придал этому значения. Мало ли разных военных отрядов кочует по Османской империи? Он зашел в конак – резиденцию паши, – и заискивающий слуга повел его наверх, в зал, откуда доносились голоса многих людей.

Чей-то громкий надтреснутый голос показался ему очень знакомым. Но не успел он вспомнить, кому он принадлежит, как навстречу подкатился оживленный паша, взял под руку и повел к узкому окну с цветными стеклами, где стояла небольшая компания.

– Высокочтимые гости, позвольте познакомить вас с посетившим наш город купцом из Ляхистана Асаном-агой. Он хорошо знает тот край, где доблестным воинам падишаха придется вскоре прославить имя Аллаха. Я думаю, он с радостью поделится с вами своими наблюдениями за обычаями неверных.

– Я весь к вашим услугам, – поклонился Арсен и тут же вздрогнул: прямо перед ним стоял Гамид и вытаращенными от удивления глазами впился в своего бывшего невольника.

– Аллах экбер! – воскликнул Гамид. – Урус Арсен! Как ты здесь оказался?.. Сам Всевышний возвращает тебя в мои руки!

Он схватился за эфес сабли. Но вытащить ее не успел. Как молния сверкнул ятаган Арсена. Но острие лишь скользнуло по гладкой стали панциря, скрытого под верхней одеждой. Неудача!.. Понимая, что ударить еще раз не удастся, Арсен рванулся назад, чтобы, воспользовавшись общим замешательством, выскочить на площадь. А там – только бы вскочить на любого коня!..

Расталкивая оторопевших гостей, казак выбежал на середину зала. Чей-то отчаянный крик подстегнул его как кнутом. Перепуганный слуга, заглянувший было в дверь, увидев в руках беглеца обнаженный кинжал, шарахнулся в сторону. Путь был свободен.

Но в последний миг Сафар-бей успел ловко подставить ногу, и Арсен с разгона полетел на пол. Сафар-бей, словно дикая кошка, прыгнул на него, заломил руки за спину:

– Держите его! Вяжите!..

Несколько человек, в том числе и Гамид, ринулись вперед, навалились на распростертое тело казака. Арсен напряг все силы, стал вырываться, заметался, но врагов наседало все больше. Он уже не мог шевельнуть ни одним мускулом. Лежал, распластанный, как лист, под тяжестью множества тел. Кто-то связывал руки, заламывая их чуть ли не до лопаток.

– Крепче! Сильнее!..

– Вырвите у него ятаган!

– Поднимите гяура!..

Арсену стало легче дышать. Толпа расступилась. Сафар-бей с силой ударил его ногою в бок:

– Вставай, собака!

Арсен с трудом поднялся сперва на колени, потом на ноги. Сзади его держали за связанные руки, по обе стороны стояли с ятаганами два молодых дюжих янычара. Перепуганный Гамид и побледневший Сафар-бей еще не опомнились от случившегося и таращили глаза, тяжело дыша.

В зале наступила тишина. Со страхом и любопытством все смотрели на плененного. Обалдевший паша, подобно рыбе на берегу, беззвучно шлепал губами, пытаясь что-то произнести, но спазм сдавил ему горло. Многие не сводили глаз с пухлой руки паши, на которой так некстати поблескивал камешками драгоценный перстень, подарок «купца» из Ляхистана.

«Слава Аллаху, свой медальон я подарил Адике! – подумал Сафар-бей. – А то бы и я имел сейчас такой же дурацкий вид, как паша!.. Да, обвел нас вокруг пальца этот проклятый гяур!.. Нужно поскорей выпутываться из смешного положения, в котором мы оказались из-за глупости паши!»

– Дорогой Гамид-бей, как своевременно ты приехал! Твой приезд помог исправить ошибку, допущенную нашим уважаемым каймакам ом!

– П-позволь, как тебя п-понимать, Сафар-бей? – пробормотал Каладжи-бей, хлопая глазами.

– Очень просто. Ты принял у себя вражеского соглядатая. По его просьбе ты приказал отпустить гайдука Крайчева, которого должны было казнить…

– Бюлюк-паша, перед тобою старший! – возмутился сливенский управитель. – Как ты смеешь!

– Не я пригласил его в гости, кажется, а каймакам! И это могло закончиться трагически не только для Гамид-бея, но и для многих из нас! Я обязан доложить обо всем бейлер-бею!

Каладжи-бей побагровел:

– Какое нахальство! Почтенные гости, будьте свидетелями, подарок от этого гяура получил не только я, но и Сафар-бей!.. Я с омерзением возвращаю этот грязный перстень! – Он сорвал с пальца кольцо и швырнул на пол. – Гяур сумел обмануть не только меня, а всех нас!

– Конечно, конечно, – поддержали пашу городские чиновники. – Незачем спорить – кто виноват! Нужно допросить гяура! Заставить обо всем сказать! Пытать его огнем!

– Стойте! Стойте! – воскликнул Гамид. – Это мой раб! Беглец! Бунтовщик!.. Распоряжаться им – мое право! Отдайте его мне! Он с восставшими каратюрками сжег мой замок в Аксу, убил всех родных, разграбил имущество… О-о-о! Клянусь небом, он пожалеет, что остался живым, – так я его измордую!

– Нет, Гамид-бей, – возразил бюлюк-паша, – гяур принадлежит теперь не только тебе, но и мне! Он, без сомнений, связан с гайдуками… Мы допросим его вместе. И не будь я Сафар-беем, если не развяжу его лживый язык!

Сафар-бей подошел к Звенигоре и ударил его кулаком в лицо:

– Ступай, собака!

Его привели в крепость Сафар-бея и бросили в подземелье. Свет проникал сюда лишь через маленькую отдушину в потолке. Черными призраками обступали каменные стены. От затхлого воздуха перехватывало дыхание.

– Лежи, гяур! – крикнул Сафар-бей с порога, заметив, что узник пытается приподняться. – Скоро мы вернемся!..

Грохнули двери. Стало тихо.

Арсен поднялся, встал под отдушиной. На него глянуло пятнышко голубого предвечернего неба. Что ж, и это неплохо!.. В последние минуты жизни иметь над головой ясное, хотя и чужое небо.

Теперь только счастливый случай да собственная находчивость смогут спасти его. Арсен хорошо понимал это и решил не терять времени. Неужели не найдется здесь удобного камня или, на худой конец, дрючка, которым можно оглушить часового?

Осмотр не дал ничего. Стены выложены из больших глыб известняка. И думать нечего выковырнуть хоть одну! На земляном полу, кроме охапки трухлявой соломы, тоже ничегошеньки. Дело – труба!

Сжал связанные за спиной кулаки. Эх! Освободить бы руки да взять саблю или ятаган – тогда бы и сам черт не страшен был! Дорого продал бы свою жизнь!

Вдруг вверху что-то блеснуло. Арсен подошел ближе, присмотрелся. Железный крюк! Да не один, а целый ряд! Вот это находка!