Адам смотрит на Леви, но больше ничего не говорит.

А потом разворачивается и уходит, не оглядываясь.

Они гонят на запад по заброшенной земле. Сэди на «сэндитере». Кейн слился с «дрифтером». Адам снова на своем верном «лонгторне». Удобном, как пара поношенных джинсов. Он чувствует связь с мотоциклом. Слышит знакомое эхо Фрэнка.

Ландшафт меняется. Покрытая лавой почва кончается, и они едут по плоской котловине, раскаленной добела, точно сковородка, мчатся вперед, пригибаясь к рамам от жары. Между небом и землей нет границ; линия горизонта неразличима.

К вечеру они въезжают в долину с рыжевато-бурыми скалами и мелким, как пудра, красным песком. Ночь теплая, безветренная, небо ясно. Они останавливаются на ночлег. Разводят костер и смотрят, как поднимается столб дыма в тихом воздухе.

– Он придет за тобой, – говорит Кейн. Пламя костра освещает его лицо. – Не сегодня. Но когда-нибудь – точно.

Адам кивает.

– Ну и пусть.

* * *

Следующий день долгий и трудный. Адам и Сэди едут за Кейном, на некотором расстоянии. Им не угнаться за «дрифтером». Наконец они останавливаются и слушают, как урчат мотоциклы. Адам вытирает пот со лба и снимает воздушную маску.

Кейн впереди замедляет ход. Оглядывается через плечо, разворачивается и едет к ним.

– Нас трое, а билет на Небесную базу один, – замечает Адам.

– Точно.

– Очков за второе и третье место хватит?

– Не-а.

– Тогда ты должен выиграть.

Кейн кивает и смотрит вниз, на песок.

– Сколько перед нами гонщиков? – спрашивает Сэди.

– Я думаю, только двое Ястребов.

– Эти наверняка летят во весь дух.

– Еще бы.

– Но ты их обгонишь, – говорит Адам. – Ты и «дрифтер».

– Ага. Он проворный.

– Им это явно не понравится.

– Это уж точно. Наверняка будут отстреливаться.

Никто не произносит ни слова. Кейн отворачивается и, прищурясь, вглядывается в ослепительную даль.

– Когда я в тот день увидел тебя на пристани, я подумал: вот он, мой соперник. Потому и поехал с тобой. Врагов надо держать поближе к себе. – Он криво ухмыляется и переводит взгляд на Сэди. – Увидимся на финише, сестренка.

Не успевают они ответить, как Кейн быстро салютует им, коснувшись двумя пальцами виска, резко разворачивается на заднем колесе и несется прочь по слежавшемуся песку, вздымая пыль. Он скорее похож на тень, на бесплотный дух, чем на человека из плоти и крови.

– Вот едет победитель Гонки, – замечает Сэди.

Адам кивает.

– Кого смерть не победила, того никому не победить.

* * *

Позже днем Адам и Сэди проезжают мимо двух трупов. В пыли возле мотоциклов валяются двое мертвых гонщиков. Ястребы. У каждого – идеально круглая дыра от камня. Кажется, будто они так и не замедлили ход. Не остановились. Они по-прежнему летят вперед. И не видят других мотоциклов до самой финишной черты.

В каньон Блэкуотера они въезжают в сумерках. В тот же час, когда и покидали его. Но с другой стороны. Под колесами пружинит мягкий речной песок, и до них доносится барабанный бой… и звук, сливающийся с дробью… радостные крики толпы. Наблюдатели собрались, чтобы приветствовать уцелевших и проводить их домой.

В вышине трубят рога. Вьются на ветру ленты и, кружась, ниспадают со скал. В дымке плывут дирижабли и мотодельтапланы. Маклеры, перегибаясь через перила, машут им, когда они едут по узкому каналу.

Адам вспоминает, что кричали в толпе, когда он вышел вперед, чтобы пожать руку Полковнику.

Один день. Мало шансов. Помрет еще до заката!

Теперь же они встречают его радостными криками. Преданность в Блэкуотере переменчива, как речной песок, который сносит течением.

– У нас получилось! – кричит Сэди, обернувшись через плечо, когда они проезжают последний поворот и выходят на финишную прямую.

Воздух горячий и тяжелый. Золотистый свет солнца заливает каньон, так что его стены кажутся ярко-оранжевыми, как мандарин. Адам оглядывает стены каньона от подножья до самого верха, где собрались зеваки. Много лет назад он сам стоял там с папой и Фрэнком. Он рассматривает лица в толпе. Ищет глазами одного-единственного человека – Полковника Мордекая Эзопа Блада.

– Вообще-то я рассчитывал победить! – бросает Адам в ответ, перекрикивая ветер в ушах.

– Подумай о деньгах, – кричит Сэди. И она права.

Каждый из трех финалистов получит приз – тысячу долларов. Кейн, Сэди и Адам.

Кого только нет в толпе. Маклеры, Наблюдатели, КРОТы. Когда Адам и Сэди преодолевают последние метры, толпа разражается какофонией звуков. Вдоль трассы бегут мальчишки и бросают гонщикам увядшие цветы. Эхо голосов отражается от стен каньона. Раздаются гудки. Барабанная дробь.

И вот финиш. Они пересекают черту вместе, бок о бок, разделив второе место. Они – вторые. Всего же был восемьдесят один гонщик. Адам оглядывается через плечо. Трасса за ними пуста. Если он правильно помнит, в последнем лагере сообщалось о девятнадцати погибших и четырнадцати пропавших без вести.

Сколько же уцелело?

А вот и он. Победитель гонки.

– Что-то вы долго, – хмыкает Кейн.

По обе стороны от него возвышаются двое КРОТов, и кажется, что в их глазах бегут цифры, как на экране компьютера, а металлические пальцы в любую секунду готовы выхватить термоядерные пистолеты, если робот увидит в этом необходимость. Их руки и ноги щелкают при ходьбе. КРОТы останавливаются и стоят, вытянувшись в струнку, грозные, пара горгулий, охраняющих жалкого человечка.

Кейн криво ухмыляется.

– Ну как вам мои новые друзья?

– Я бы не стала им доверять, – отвечает Сэди.

В янтарных глазах Кейна по-прежнему горит огонь, но теперь в его взгляде читается что-то новое. Боль. Не физическая… скорее, досада из-за того, что не удалось отомстить.

– Видел Полковника? – спрашивает Адам, перекрикивая шум.

Кейн качает головой.

– Он уехал.

– Наверно, в пустыне с Леви, – предполагает Сэди.

Кейн пожимает плечами.

– Да и черт с ним. Времени нет.

– Он заплатит за то, что сделал, – говорит Адам. – Так или иначе.

– Может. Но я не стану пачкать об него руки. С меня хватит.

В клубах пыли появляется Распорядитель гонки и размашисто шагает к ним. Нескладный, сутулый. Его светлая кожа и темный костюм смотрятся здесь неуместно. Он кивает КРОТам, и те, вздрогнув, оживают. Мгновенно. Распорядитель сообщает, поглаживая тонкие губы: