Третья форма – кожно-слизистый, или мукозный, лейшманиоз, преобладающий в Новом Свете. Вначале возникает язвочка, как и при кожной разновидности. Несколько месяцев или лет спустя язвочки могут появиться на слизистой оболочке носа и рта. (Однако налет у меня во рту, вероятно, не был связан с лейшманиозом.) Когда болезнь перекидывается на лицо, наступает самая опасная фаза. Язвы увеличиваются в размерах, разъедают нос и губы изнутри, пока куски тканей не отваливаются, что страшно уродует лицо. Затем наступает черед костей лица, верхней челюсти и зубов. Эта форма не всегда заканчивается летальным исходом, но труднее всего поддается лечению, так как лекарство токсично и может стать смертельным для организма.

Доколумбовы обитатели Южной Америки страдали от мукозного лейшманиоза, который называли «ута». Это страшное заболевание, обезображивающее лицо, наводило ужас на моче, инков и другие древние народы, – вероятно, его считали наказанием или проклятием богов. В Перу и других местах археологи нашли захоронения людей, у которых лейшманиоз зашел так далеко, что вместо лица осталась дыра – болезнь съела все, включая лицевые кости. На древних перуанских керамических изделиях процесс обезображивания зафиксирован так точно, что можно выделить все клинические стадии заболевания: распад мягких носовых тканей, полное исчезновение носа и губ и, наконец, разрушение костей – носовой перемычки, верхней челюсти и зубов. Перуанское наказание путем отрезания носа и губ, возможно, было имитацией лицевых деформаций, вызванных болезнью, которые могли считаться возмездием со стороны богов.

Острый страх перед болезнью мог повлиять на расположение поселений в Южной Америке. Археолог Джеймс Кус, бывший профессор Университета штата Калифорния, Фресно, ныне ушедший на пенсию, считает, что инки могли выбрать место для строительства Мачу-Пикчу в том числе из-за широкого распространения мукозного лейшманиоза. «Инки испытывали параноидальный страх перед лейшманиозом», – сказал он мне. Москиты – разносчики заболевания – не могут жить в горах, они обитают в низинах, где инки выращивали коку, священный кустарник. Мачу-Пикчу расположен как раз на подходящей высоте – слишком высоко для лейшманиоза и достаточно низко для коки; в Мачу-Пикчу правитель пребывал в безопасности и мог руководить ритуалами, связанными с выращиванием коки, без риска подхватить опаснейшую болезнь.

Когда в Южной Америке появились испанские конкистадоры, они пришли в ужас, увидев обезображенные лица местных жителей в низинах Анд, особенно у тех, кто выращивал коку. Испанцы решили, что имеют дело с разновидностью проказы, и назвали болезнь lepra blanca – «белая проказа». С годами мукозный лейшманиоз приобрел много других названий в Латинской Америке: «тапирий нос», «сиплый голос», «губчатая рана», «большая язва».

Мукозный лейшманиоз не был зафиксирован в Старом Свете, но еще более опасная форма – с поражением внутренних органов – давно свирепствовала в Индии. Впервые болезнь привлекла внимание представителей западной медицины после того, как Индия стала британским владением. Писатели XVIII века называли ее «кала-азар», или «черная лихорадка». Висцеральный лейшманиоз легко передается от человека к человеку через москитов, которые используют человека как резервуарного хозяина. На протяжении XIX века в некоторых областях Индии лейшманиоз был настолько смертоносным и распространялся так быстро, что опустошал огромные территории, убивая всех: в деревнях не оставалось ни души.

Англичане зафиксировали в Индии и на Ближнем Востоке и кожную форму, получившую разные наименования: «алеппское зло», «иерихонская пуговица», «делийское нагноение», «восточная язва». Однако врачи установили общность двух штаммов только в 1901 году. Уильям Буг Лейшман, доктор из Глазго и генерал британской армии, служил в городке Дум-Дум близ Калькутты. Один из его солдат заболел, симптомами были жар и вздутие селезенки. После смерти солдата Лейшман с помощью микроскопа исследовал срезы селезенки, используя новый метод окрашивания, и обнаружил в клетках крохотные круглые организмы – паразитов лейшманиоза. Лейшман назвал болезнь «лихорадка дум-дум». Несколько недель спустя после выхода статьи Лейшмана, где он рассказал о своем открытии, другой британский врач, Чарльз Донован, также находившийся в Индии, сообщил о результатах, полученных им самостоятельно в ходе собственных исследований. Он тоже обнаружил паразита, являвшегося причиной заболевания, и таким образом благодаря этим двум врачам был выявлен лейшманиоз. Лейшман заслужил сомнительную честь – болезнь назвали его именем, тогда как фамилия Донована была использована в названии разновидности паразита: Leishmania donovani. В 1911 году врачи установили, что болезнь передается через москитов, а позднее выяснили, что резервуарными хозяевами могут быть самые разные млекопитающие – собаки, кошки, крысы, мыши, песчанки, хомяки, шакалы, опоссумы, лисы, тюлени-монахи и, конечно, люди. Этот удивительно широкий диапазон животных-носителей делает болезнь одной из самых распространенных на планете.

Я все еще раздумывал, стоит ехать в Национальный институт здравоохранения или нет, когда пришли результаты ДНК-анализа паразитов Дэйва. Оказалось, это разновидность, известная как Leishmania braziliensis.

Новость была плохой для Дэйва и всех нас: Leishmania braziliensis вызывает третью, мукозную, разновидность болезни, которая считается одной из самых трудноизлечимых.

Доктор Нэш решил немедленно приступить к лечению Дэйва. Он собирался использовать амфотерицин В, вводимый с помощью капельницы. Врачи прозвали его «амфоужасом» из-за тяжелых побочных эффектов. Обычно это средство применяют при грибковых инфекциях крови, после того как другие лекарства не помогли; большинство этих пациентов страдают от СПИДа в последней стадии.

Доктор Нэш намеревался лечить Дэйва и всех остальных липосомным амфотерицином: токсичное лекарство помещают в крошечные сферические капсулы из липидов (жиров), что делает его менее опасным – самые рискованные побочные последствия сводятся к минимуму. Однако частички липидов могут вызывать неприятные побочные эффекты другого рода.

Продолжительность лечения зависит от того, как пациент переносит амфотерицин и насколько быстро заживают язвы. Идеальный срок, как установил доктор Нэш на основании своего многолетнего опыта, составлял семь дней – достаточно, чтобы остановить болезнь, и недостаточно, чтобы нанести вред пациенту.

Вскоре после постановки диагноза Дэйву специалисты Центра контроля над заболеваниями сообщили Тому Вайнбергу, что он тоже болен. Крис Фишер, Марк Адамс и Хуан Карлос Эрнандес отправились в Национальный институт здравоохранения, где им поставили такой же диагноз. Все прошли курс лечения, кроме Хуана Карлоса, – доктор Нэш пришел к выводу, что его иммунная система, кажется, отражает атаку паразитов, и решил повременить с лечением. Решение оказалось правильным. Хуан Карлос излечился сам, без тяжелого для организма курса лечения амфотерицином В.

Из Великобритании пришли известия о том, что лейшманиоз обнаружен у Вуди и Салли, хотя они тщательно закутывались каждый вечер. Салли собирался пройти курс лечения в Королевском центре военной медицины при Хартлендском госпитале в Бирмингеме, а Вуди начал лечиться в Лондонском госпитале тропических заболеваний. Обоим назначили новое средство – милтефозин. Вскоре из Гондураса пришли сообщения, что заболели лейшманиозом и многие гондурасские участники экспедиции, включая археолога Оскара Нейла, подполковника Осегеру, командовавшего военными, и девятерых солдат.