Лорд Элессар словно прочел его мысли. Он поднялся и вышел на середину комнаты.

– Если вы готовы, мы можем отправляться немедленно. Леди?

Аннабель отставила чашку и тоже встала, мимолетно улыбнувшись Джеймсу. Повинуясь жесту дракона, оба подошли ближе, Джеймс хотел взять Анну за руку, но лорд-ректор его опередил.

– Очаровательные серьги, леди. Позволите взглянуть поближе? Нет-нет, снимите, будьте так добры.

Аннабель явно удивилась, но возражать не стала. Джеймс с долей ревности смотрел, как она вынимает рубины из ушей, кладет на ладонь ректора… Несколько мгновений Элессар разглядывал украшения с брезгливой гримасой, а потом еще раз одарил Джеймса ледяным взглядом.

– Отвратительно, юноша.

Анна ахнула. Джеймс поймал ее за руку, на всякий случай заслоняя собой, но необходимости в защите не было. Человеческая рука ректора на глазах покрывалась зеленовато-болотной чешуей, под которой бугрились мышцы. Мощная лапа сжалась в кулак, что-то отчетливо захрустело. Между чешуйчатыми пальцами с кривыми черными когтями потек красноватый дымок.

Джеймс почувствовал, как ладонь Аннабель в его руке разжалась.

– Как вы, леди? – Элессар стряхнул на пол то, что осталось от серег. Выражение его лица сменилось на участливое, и Джеймс недоуменно обернулся.

Анна, глядя ему в глаза, сделала шаг назад. Она выглядела испуганной и растерянной, и первым порывом было обнять ее и утешить, но Джеймс не успел сделать и шага, лишь увидел краем глаза тяжелый кулак – очень близко.

В следующий миг он полетел на пол.

В голове звенело, соображать было сложно. Джеймс рефлекторно вскинул руку, защищая лицо, но дракон не спешил атаковать. Проморгавшись, Джеймс увидел перед собой носки начищенных ботинок и кое-как поднял голову.

– Весьма любопытное заклинание, – тоном лектора проговорил Элессар. – Привлекает внимание, усиливает влечение, разжигает страсть. Рубины весьма восприимчивы к такой магии, наверняка даже без прямого контакта работало. Впрочем, не удивлюсь, если эти милые штучки входили в чей-то свадебный убор – чтобы невеста в первую ночь не сбежала с криками, а… Наоборот. Воплощенное приворотное зелье.

Джеймс очень четко осознал, что смотреть на Анну он сейчас не хочет. Без контакта… Выходит, все ее поцелуи, все ее внимание – результат магии? А может, и на Кристину действовала та же дрянь?

Элессар присел рядом, и Джеймс, приподнявшись, поймал его взгляд – не злой, но неприятный.

– Прежде чем мы уйдем, мне хотелось бы получить ответ на один маленький вопрос. Какого черта, Джимми?

Джеймс заставил себя взглянуть на Аннабель. Осознание произошедшего меняло выражение ее лица – удивление, понимание, страх…

Гнев.

Презрение.

Ледяное аристократическое равнодушие.

– Анна, клянусь… Я не знал! Я бы никогда… Посмотри на меня!

Он вскочил и тут же почувствовал, как сжимаются на горле жесткие пальцы, не давая вздохнуть.

– Сэр, я клянусь жизнью, что… Черт побери, да зачем мне?!

Впрочем, ответ на свой вопрос он вполне мог сформулировать и сам. Богатая вдова графа – весьма интересная партия для безродного воришки. Очаровать, соблазнить, а дальше – насколько хватит воображения и совести. Можно жениться, можно шантажировать, можно…

Джеймс отпихнул от себя дракона и выпрямился, глядя ему в глаза со всей злостью, на которую был способен.

– Нет. Вы не правы, сэр.

Этот чешуйчатый гад слишком много себе позволял, но здравый смысл подсказывал, что высказать в лицо лорду-ректору десяток-другой оскорблений было бы неразумно. К тому же, он ведь защищал Аннабель.

Ох, Аннабель…

Она отвернулась к окну – спокойная, холодная, равнодушная. Воспоминание о том, какой она была ночью, заныло под ребрами, захотелось подойти, взять за руку, посмотреть в глаза, вернуть свою Анну – живую, страстную, счастливую. Как теперь убедить ее, что все, что он делал и говорил, было от чистого сердца? И было ли – вдруг серьги сработали в обе стороны? Нет, не может этого быть, это было бы слишком мерзко…

Несколько секунд Элессар молча смотрел на него, затем пожал плечами, вынул из кармана часы на цепочке и внятно произнес:

– Гэбриэл, мы готовы.

Висящее на стене зеркало в вычурной раме потемнело, затем осветилось, и по ту сторону проема появилась другая комната, в которой ждали двое.

– Мама!

Анна порывисто обернулась.

– Уильям!

– Прошу вас, леди, – проговорил лорд Элессар, жестом предлагая даме идти первой.

Уговаривать ее не пришлось, спустя пару мгновений леди Грей уже обнимала сына. Элессар шагнул следом, но на полпути обернулся.

– Ты идешь?

– Подождите.

Джеймс подошел ближе, стараясь не глядеть на семейную идиллию по другую сторону рамы. Задать интересующий его вопрос оказалось неожиданно сложно, но выяснить правду было необходимо.

– Сэр, эти серьги… Они действовали и на меня тоже?

Дракон вновь одарил его долгим, странным взглядом – а потом неожиданно ухмыльнулся.

– В том, что ты влюбился, как идиот, виноват только ты. Но… Просто, чтобы ты знал. Реджинальд Грей – мой сын. Аннабель – мать моего внука. Если ты еще хоть раз посмеешь ее обидеть, я вырежу твои бесстыжие глаза и заставлю тебя их сожрать. Я ответил на твой вопрос?

Джеймс медленно наклонил голову, осмысливая ответ.

– Вполне, сэр.

Ректор фыркнул и шагнул в портал. Джеймс на секунду прикрыл глаза.

Она замужем за драконом.

У нее на спине драконья метка.

Кажется, она его ненавидит.

Придется очень постараться, чтобы добиться ее расположения, но…

Он это сделает.

И все драконы мира не смогут ему помешать.

Ливси просыпался медленно, неохотно выныривая из неги, анализируя свое состояние: тошнота – на терпимом уровне, озноб – отсутствует, слабость… Пока не встанет, не поймет. В эту конкретную минуту он чувствовал себя прекрасно, тело благодарило за возможность расслабиться, отступить от аскезы в кои-то веки. Вино, женщина, секс… Давно он не позволял себе роскошь делить с кем-то постель, выпустить на волю низменные страсти, брать и отдавать, снова брать. Он презирал плоть, но был вынужден считаться с требованиями тела, удовлетворяя, но лишь тогда, когда совсем невмоготу, когда контроль ускользал и необходимо было его вернуть любым способом, с любой, кто согласится. Он умел быть обходительным, чем завоевывал расположение женского пола. Удивительное дело, некоторым достаточно одного комплимента внешности (часто весьма посредственной), чтобы они согласились на все. Иллюзия любви, иллюзия уважения. Они шли за ним в номера дешевых гостиниц, он использовал то, что они сами рады были отдать, а дальше немного порошка в лицо – и в лабораторию…