Я откинулась на подушку и вдруг снова почувствовала это. Нить. Словно я обвязана тугим канатом, за который рывком потянули. Вскочила и осознала себя лишь на улице по голень в снегу.

– Постой! – закричали мне вслед. – Куда же ты?

Сколдка нагнала и набросила мне на плечи какой-то мохнатый плед. Логично, сколдам с их густой шерстью теплая одежда ни к чему.

Я благодарно кивнула и помчалась дальше. Да, пробираться через сугробы под шквальным ледяным ветром тяжело, но, влекомая нитью, я сама не заметила, как достигла стен огромного замка. Сооружение выглядело совершенно неприступным. Ни дверей, ни окон – гладкие, сложенные из светло-серого камня стены, и все.

Мне потребовалось время, чтобы обойти его вокруг. Только это ничего не дало. Входа я не обнаружила ни с одной из сторон. Нить же уверенно тянула внутрь.

– И что теперь? – выдохнула я и, подойдя к стене, стукнула ее кулаком. – Пусти!

Я постучала еще, пробежала несколько метров вдоль стены и ударила снова. Потом села, прислонившись спиной, и посмотрела в серое небо.

«Недружелюбный мир – Энсколд. Неужели Анд любит холод и снег?»

Как будто в ответ на эту мысль с небес посыпались крупные белые хлопья.

Я ухмыльнулась, представив, как быстро они занесут мое окоченевшее тельце, а потом неожиданно услышала совсем рядом:

– Ты – его ортарэ?

Девушка в теплой длинной накидке с выбивающимися из-под нее светлыми волосами не сводила с меня ярко-голубых глаз. Она смотрела выжидающе и хмуро, но во взгляде не было враждебности. Скорее – неприязнь, усталость и потаенная грусть.

Я не знала значения слова, которым она назвала меня, но кивнула уверенно. Я – его. Пусть даже ему это не нужно.

– Пойдем, – сказала она и протянула руку. – Отведу тебя в замок.

Как она узнала, что я здесь? Почему я не увидела громадных металлических дверей, ведущих в замок, раньше? Ни о чем спрашивать я не стала. Меня заботили лишь натянувшаяся нить и всколыхнувшаяся надежда. Я попаду к Анду! Наверное, попаду…

Девушка отвела в просторный и в то же время по-домашнему уютный зал. С висящими на стенах гобеленами, огромным камином, небольшими столами и диванами. Нечто вроде гостиной на средневековый лад.

– Я ее привела, – негромко произнесла моя провожатая, и стоящий у камина мужчина повернулся к нам.

Жгучий брюнет определенно старше Андонира, с такими же невероятными ярко-синими глазами, как и у Анда. Я замерла, неприлично уставившись на него. Мужчина усмехнулся. Уверена, он собирался что-то сказать, но не успел.

В зал влетела женщина. Длинные пряди волос, настолько светлых, что казались седыми, развевались на бегу. Она воскликнула:

– Ортарэ? В самом деле? – остановившись напротив меня, блондинка вопрошающе впилась в мое лицо светло-серыми, чуть влажными глазами.

– Где он? – спросила я в ответ, не без труда выдерживая ее взгляд. Смятенный, полный грусти и отчаянной надежды.

– Здесь, в замке. Нам позволено держать его здесь до…

Она запнулась и всхлипнула.

– Отведите меня к нему. Пожалуйста.

– Никто не имеет права спускаться к нему, – холодно ответил мужчина. – Как же ты попала в Энсколд, девочка, и кто ты такая?

– Аделина. Я прошла через шестой переход, чтобы отыскать Анда. Кто вы такой и почему отказываете в свидании с ним?

Мужчина хмыкнул. Его, похоже, происходящее начинало забавлять.

– Шестой переход? Впервые слышу. Мое имя – Ильтан, и я отец отверженного, что заточен сейчас в темнице этого замка.

– Не смей называть его так! Ты прекрасно знаешь, что его вины нет! – выкрикнула женщина. – Как ты можешь любезничать с мерзавкой, что погубила твоего сына, – женщина зло глянула на мою спутницу, – когда он медленно умирает внизу?!

– Ты тоже прекрасно знаешь, Алисэн, что я, как глава этого рода, обязан соблюдать закон. Андонир сам взял на себя обязательство, о котором его не просили. Сам покинул семью. И у меня нет повода отказывать Сильяре в праве присутствовать здесь, когда решается судьба ее…

Он замялся, пытаясь подобрать слово, но девушка перебила его.

– Вы не можете отказать, – неожиданно сказала она. – Аделина, – она бросила на меня взгляд, – его ортарэ!

– Нет, – ответил Ильтан непреклонно. – Ты знаешь и сама, что его излучения сейчас полностью блокированы, и проверить это мы не сможем. Прости, деточка, – неожиданно мягко добавил он, обращаясь ко мне. – Все равно уже ничего не изменить. Он нарушил запрет и заплатит за это.

– Он не нарушал! Это Конрад забросил его сюда, а вы…

– Пойдем, дорогая, – тихо произнесла та, которую мужчина назвал Алисэн. Судя по всему, мать Андонира. – Ты совсем озябла там, снаружи. Я отведу тебя в спальню для гостей.

Несмотря на чудовищность происходящего, я позволила взять себя под локоть и вывести из зала. Как бы то ни было, присутствие родных Андонира немного успокаивало. Он жив. Он где-то здесь, в замке.

Проводив меня до обставленной в темных бордовых тонах комнаты, она зашла следом и плотно закрыла за нами дверь.

– Как ты, наверное, уже поняла, я мать Андонира. Алисэн. Не знаю почему, но твое появление вселяет надежду. Ты ведь не интка? – спросила она и отвернулась к большому окну. – Очень похожа, но я не видела тебя в Энсколде прежде.

– Я человек. С Земли. Энланта.

– Человек… – прошептала она. – Вот как… Судьба не балует Нира. – Горько усмехнувшись, она развернулась. – И в который раз подкидывает задачки. Но в последний ли?

– Вы объясните, что происходит? Почему мне нельзя к нему? Почему вы сами не с ним?!

– Ох, дорогая. Обычай позволяет ему оставаться в родном замке, но мы не можем разделять с ним наказание. – Она снова всхлипнула и села на большую кровать, стоящую в центре комнаты. – Поверь, если бы я могла, я бы не отходила от него. Столько лет не видеть сына, мечтать о встрече с ним, а потом корить себя за эти мечты!

– Что… Что с ним сделают?

– Казнят, – подняв на меня полные боли глаза, твердо сказала она. – На рассвете прибудет патруль и доставит его на Плато Покаяния.

– За что? – с трудом выдавила я.

– Ты не знаешь? Он не сказал? Как это на него похоже. Нир был влюблен в Сильяру, и мы уже готовились к обряду слияния их пары. Оставалось выждать менее месяца из обязательных пяти, когда стало понятно, что этому не бывать. Андонир утратил к невесте всякий интерес так, будто она была рядовой инткой, не связанной с ним нитью привязки. Нир оказался буквально раздавлен стыдом и отчаянием. Такого еще не случалось прежде, чтобы один из связанных охладевал к избраннику.

Мы отменили обряд, но родители Сильяры негодовали и требовали исполнения обязательств. Тогда-то и началось самое худшее. Ильтан решил разобраться и сумел выяснить, что Сильяра с самого начала изображала несуществующую привязку. Да, ее семье, безусловно, был выгоден этот союз, но какой ценой! Глупая девочка совершила то, что строжайше запрещено – пыталась воздействовать на нити химически. Не без участия своего отца и дядюшки-ученого, разумеется.