Когда Каллиопа достигла вершины, Атлас протянул ей руку и помог подняться. Она не торопилась убирать свою ладонь, наслаждаясь незнакомым, но приятным чувством. Когда Атлас все же отпустил ее, Каллиопа даже огорчилась.

Высоко над головой виднелся потолок, сделанный из солнечных панелей лазурного цвета с воздушными белыми мазками. Несмотря на ледяные кристаллы, наверху было довольно тепло. Каллиопа плюхнулась на гравий, вытянула ноги и отпила воды из фляги.

– Что думаешь о нашей искусственной горе? – спросил Атлас.

– Лучше, чем в сингапурской Башне, и определенно здесь более красивый вид, чем в Рио, – ответила Каллиопа, чтобы напомнить ему, сколько стран уже повидала. – Но с настоящей не сравнить. До Африки далеко.

Атлас откинулся на локтях. Его лилово-серая футболка насквозь пропиталась потом. Каллиопа не могла уловить его настроения – эмоции постоянно менялись. Жаль, нельзя извлечь мысли из воздуха и отправить в лабораторию на анализ. Как Атлас относился к ней на самом деле – была ли она для него обычной знакомой, товарищем по путешествиям, ошибкой? А может, он хотел узнать ее поближе?

«Он просто очередная цель», – напомнила себе Каллиопа. Какая разница, что он думал о ней, главное – получить с него что-нибудь стоящее.

– Да, это не Африка, – согласился Атлас с налетом разочарования. – С ней ничто не сравнится.

– Ты не хочешь туда вернуться?

– А ты?

Каллиопа замешкалась. Месяц назад она бы ответила «возможно» – так она обычно говорила про те места, где побывала. Но в мире было столько неизведанных уголков, и Каллиопа жаждала повидать их все. Поэтому обо всем знакомом она отзывалась с долей раздражения.

С Нью-Йорком все обстояло иначе. Возможно, виной тому энергетика города, похожая на стук сердца или бой барабанов. А сейчас Башню окутало особенное предновогоднее сияние, и даже воздух пропитался волшебством.

С недавнего времени Каллиопа стала разглядывать людей, которых встречала на пути к лифту, со странной симпатией – обычно она смотрела на их скучную, рутинную жизнь свысока. Взять хотя бы девушку за цветочным прилавком на выходе из «Нуажа», где Каллиопа всегда останавливалась понюхать фрезии, или морщинистого старика из пекарни «Полан», где она почти каждое утро покупала круассан, потому что, в отличие от сверстниц, никогда не считала калории. И даже те безумные люди с всклокоченными волосами, горланящие песни в лифте, стали ей по-своему дороги.

Нью-Йорк чем-то цеплял Каллиопу. Она чувствовала странное родство с этим городом, ведь они оба пережили сильные изменения и стали утонченными, сиятельными, уникальными.

С другой стороны, Каллиопу звали в путь новые, неизведанные края, сулившие приключения.

– Не знаю, – призналась она.

Атлас кивнул.

– Слушай, – сказал он спустя секунду, – хочу извиниться за прошлые выходные.

– Тебе не за что извиняться, – возразила Каллиопа, стараясь сказать это с кокетством, однако вышло натянуто.

Да уж, вечер пока был не таким, как она планировала.

– Если честно, той ночью меня развезло. Пожалуй, я оправдываюсь на тот случай, если мне действительно есть за что извиняться, – пояснил Атлас.

Значит, он ничего не помнил. Атлас был так пьян, что, похоже, и не собирался привозить ее к себе. Каллиопа уже возгордилась, что преуспела в отношениях! А оказывается, это ничего не значило.

Но пока они с Атласом так легко и непринужденно общались при свете дня, она хотела задать один вопрос.

– Атлас, мне любопытно… Почему ты поехал в Африку?

За все проведенные вместе месяцы Каллиопа никогда его об этом не спрашивала. Может, получив честный ответ, она поймет, почему Атлас не проявлял к ней интереса.

Он задумался.

– Я попал в тупиковую ситуацию, – наконец проговорил он. – Все очень сложно. Дело касается не только меня.

«Не только меня» означает, видимо, что речь идет о девушке. Это многое объясняло.

– Здесь ты совсем другой, – тихо проговорила Каллиопа, зная, что рискует. – Мне не хватает тебя прежнего.

Атлас посмотрел на Каллиопу с любопытством, но вряд ли рассердился из-за ее слов.

– А ты? Почему ты поехала в Танзанию?

«Никогда не задавай вопросов, на которые не хочешь отвечать сама» – еще одно немаловажное правило Элайзы. Каллиопа понимала, что ей придется ответить взвешенно, но беззаботно. Но из мыслей почему-то не уходила Индия: разрушенная семья, пожилой мужчина на смертном одре и Каллиопа рядом – бесполезный свидетель, неспособный что-либо сделать. Сейчас ей казалось, что правда сочится из ее пор, стекает по телу видимыми глазу отвратительными ручейками.

– Я рассталась с парнем, – промямлила Каллиопа.

Жалкое объяснение, но лучшего она не придумала.

На некоторое время оба притихли. Солнце еще ниже опустилось по искусственному небосклону. Каллиопа не могла отвести взгляда от руки Атласа, которая лежала совсем близко и манила к себе. Как же хотелось вновь ощутить его прикосновение.

В безрассудном порыве Каллиопа накрыла руку Атласа ладонью. Он вздрогнул, но не отодвинулся. Хороший знак.

– Когда ты улетаешь в Дубай? – спросила Каллиопа.

Пора узнать, сколько времени у нее осталось на эту аферу. Все-таки часики тикали.

– Наверное, после вечеринки останусь там. По крайней мере, так хочет отец, – не слишком радостно ответил Атлас.

Да его ли это идея – отправиться в Дубай?

– Атлас, ты сам-то хочешь поехать?

Он пожал плечами:

– А ты всегда знаешь, чего хочешь?

– Да, – уверенно ответила Каллиопа.

– Правда? – Атлас пристально взглянул на нее.

Каллиопа открыла рот, собираясь выдать очередной глупый ответ – например, «Чего мне еще желать, моя жизнь идеальна», но слова рассыпались у нее на языке, как пепел. Она устала говорить людям то, что они хотели услышать.

– Хочу быть любимой, – бесхитростно сказала Каллиопа.

Пожалуй, это были самые правдивые слова за всю ее жизнь.

– Ты и так любима.

– Конечно, меня любит мама. – Каллиопа вздохнула.

– И все твои друзья, у тебя дома, – настойчиво проговорил Атлас.

Каллиопа снова вспомнила о Дэйре, единственной бывшей у нее подруге, с которой она рассталась, даже не попрощавшись.

– На самом деле у меня не много друзей, – призналась она. – Просто… мне нелегко сближаться с людьми.

– У тебя есть я.

Атлас перевернул ладонь, сцепляя их руки в замок. Его пожатие было теплым и сильным.

Каллиопа кинула взгляд на Атласа, но он уставился в окно, туда, где за неровную линию горизонта, испещренную крышами и шпилями, в огненно-алом зареве садилось солнце.