Через секунду Надя внедрилась в систему клиники, замок открылся, и Ватт получил доступ внутрь.

Леда лежала, зарывшись в смятые простыни, – глаза закрыты, рот перекошен. Она кричала, и от этого первобытного, чужеродного вопля Ватту хотелось заткнуть уши и убежать. Но он подлетел к Леде и взял ее за руки, которыми она остервенело цеплялась за постельное белье.

– Леда, все в порядке, ты в безопасности, – повторял Ватт, потирая большими пальцами ее запястья. – Я здесь.

Постепенно крик перешел в стон, а потом и вовсе стих. Леда успокоилась. Ее веки слегка подрагивали, с густых ресниц скатывались слезы.

– Ватт? – сонно спросила она, не понимая, почему он здесь оказался.

Он и сам сомневался на этот счет.

– Ты кричала. – Ватт поспешно убрал руки. – Тебя будто пытали. Я просто… хотел узнать, все ли в порядке.

– Ясно, – прохрипела Леда. – Вот бы ты повеселился, если бы меня и впрямь пытали.

Она села на кровати и быстрым жестом завела волосы за уши. Ватт заметил, что она переоделась в белую шелковую сорочку, довольно простенькую, однако соблазнительно облегающую контуры тела. Он смущенно отвел взгляд.

– Это так, только завтра лететь домой, и вряд ли я смогу вернуться без тебя. – Ватт понял, что слишком много болтает. В груди почему-то сдавило, и он отступил на шаг. – Прости, не буду мешать тебе спать.

– Пожалуйста, не уходи, – остановила его Леда. Она распахнула глаза и судорожно сглотнула. – Эти кошмары… Прошу, останься, пока я не усну.

Сейчас она совсем не походила на врага, на ту озлобленную, жестокую девушку, которая лгала ему и угрожала. Перед Ваттом лежала незнакомка – юная, потерянная и ужасно одинокая.

Ватт хотел придвинуть к ее кровати кресло, но замешкался. Казалось странным сидеть рядом с постелью Леды, будто у больничной койки. Но возможно, все не так уж неестественно, подумал он, учитывая, как она угодила в подобное заведение.

Когда их взгляды встретились, Леда легонько кивнула и без слов отодвинулась, освобождая для Ватта место.

Он лег на кровать и обнял Леду, такую крохотную и притихшую. Прислушался к ее прерывистому дыханию. Леда чуть заметно дрожала, и Ватт понял, что все дело в нем. И почему-то обрадовался.

Она повернулась к нему лицом и легла на бок. Среди темноты они напоминали отражения друг друга, разделенные лишь полоской лунного света из распахнутого окна. Ватт не торопился. Пусть Леда сама сделает первый шаг. Это казалось безумием, но он жаждал этого.

И тут Леда приподняла голову и подарила ему робкий и легкий, словно перышко, поцелуй. Потом отстранилась.

– Все равно это ничего не значит, ясно? – прошептала она.

Ее лица Ватт не видел, но мог с легкостью представить, как Леда нахмурилась. Упрямая и непомерно гордая.

– Конечно. Это ничего не значит, – согласился Ватт, прекрасно понимая, что они друг друга обманывают.

Каллиопа стояла у подножия знаменитого скалодрома Башни – огромной вертикальной конструкции на северной внутренней стороне: она начиналась на шестьдесят двадцатом и тянулась вверх почти на тридцать этажей. Девушка взглянула на часы в верхнем левом уголке поля зрения: Каллиопа их не выключала, предпочитая давать минимум вербальных команд на линзы. Если говорить «часы» в разгар флирта, это может испортить всю романтику.

Было почти пять вечера. Каллиопа пыталась свыкнуться с мыслью, что Атлас, скорее всего, не придет. Днем, отправляя ему фликер с предложением полазать, она считала свой план безупречным. По крайней мере, раньше Атлас очень любил взбираться по скалам. Но видимо, у нью-йоркского Атласа было не так уж много общего с Трэвисом из Танзании.

Каллиопа отрегулировала аэростраховку, потерла ладони и потянулась к первому выступу. Потом ко второму. Возможно, скалолазание в полном одиночестве позволит ей прояснить мысли.

– Калли, неужели начала без меня?

Она прикрыла глаза, позволяя самодовольной улыбке расползтись по лицу. Вися на стене, Каллиопа выгнула спину и посмотрела вниз, на Атласа, стоявшего в двух-трех метрах под ней:

– Рада, что ты пришел!

Атлас адресовал ей свою фирменную улыбку – приподнял один уголок губ, будто еще не решил, улыбаться ему или нет. Затем закрепил на себе аэростраховку, перебросив через крепкое плечо ремень.

– Прости, было не так-то легко сбежать с работы.

Каллиопа отпустила выступ, и через пару секунд аэростраховка подхватила ее в воздухе. Она оттолкнулась ногами от стены и лениво развернулась. Черные брюки в стиле арт-тек подчеркивали стройную длинноногую фигуру.

– Похоже, твой отец как начальник чересчур строг, – заметила Каллиопа.

Атлас рассмеялся. Он натянул перчатки и застегнул их зубами, не используя автоматическую настройку.

– Тебе совет: никогда не соглашайся работать на маму. С родителями хреново выходит.

«Вот бы ты удивился!» – подумала Каллиопа. Интересно, что бы он сказал, узнай он про их с Элайзой безжалостный и эффективный тандем.

Атлас нажал несколько кнопок на экране, меняя цвет выступов на оранжевый, – Каллиопа же выбрала свой любимый оттенок фуксии – и начал подъем. Подождав, когда он приблизится, она развернулась, снова ухватилась за выступы и присоединилась к Атласу.

Скалодром почти пустовал. Наверху виднелось трое ребят, но Каллиопа их почти не слышала да и видела с трудом. Они с Атласом будто перенеслись на вершину горы, подальше от цивилизации. Сквозь огромные окна за их спинами струился солнечный свет.

Скалолазание странным образом успокаивало Каллиопу, пока они с Атласом карабкались по отвесной стене, словно жуки. Нащупать выступ, найти новую опору для ног, подтянуться, повторить. Простые и ясные движения, однако они требовали сосредоточенности, не оставляя места для других мыслей. Каллиопе нравился приток адреналина, от которого по мере подъема скручивало желудок. Она инстинктивно вздрагивала от страха упасть, хотя, конечно, аэростраховка этого не допустит. В плечах появилась приятная боль. Сегодня ночью в отеле определенно не помешает массажная подушка.

Рядом яростно раскачивался Атлас, напоминая исчадие ада. Он делал гигантские прыжки, пропуская по несколько выступов и отчаянно устремляясь к точке опоры. Каллиопа не один раз наблюдала, как он падал и зависал в воздухе, затем стискивал зубы и возобновлял свой неистовый подъем.

– Аэростраховка – это средство безопасности, а не игрушка. Мы же не на соревновании! – с притворной беззаботностью сказала Каллиопа.

Интересно, что же так тревожило Атласа?

– Ты так говоришь, потому что проигрываешь! – крикнул Атлас сверху.

Каллиопа подавила улыбку и прибавила темпа, уже не так тщательно выбирая опору для ног. Руки горели под тканью суперцепких хай-тековских перчаток. На такой высоте поверхность стены покрывали крошечные кристаллы льда, уподобляя ее склонам Килиманджаро или Эвереста. На этом фоне ярко-розовые выступы выглядели особенно нелепо. Каллиопа залюбовалась игрой света, придававшей льду синий оттенок. При каждом соприкосновении на стене появлялись крошечные разноцветные всполохи.