— Вы никак не навредите мне… — я потянулась было к нему за поцелуем, но в дверь постучали, и в кабинет заглянул Адамо ди Бьянко.

— Прошу прощения, ваша светлость, к вам гостья.

— Кто?! — раздраженно воскликнул Массимо, и в этот момент в распахнутую дверь вошла женщина в легкой накидке с глубоким капюшоном.

— Я, ваша светлость.

Она откинула капюшон, и я увидела, как вытянулось лицо маркграфа — он будто не верил своим глазам.

— Ваше Величество…

* * *

амаретти* — Итальянское слегка горьковатое миндальное печенье с хрустящей корочкой и мягкой серединой, которое, по всей видимости, было придумано в Венеции еще в эпоху Возрождения, в середине XVII века.

канноли** — Канноли — это традиционный итальянский десерт, родиной которого является Сицилия. Он представляет собой вафельную трубочку с творожной начинкой.

Зуппа Инглезе*** — десерт, изобретенный неаполитанскими кондитерами, осевшими в 19 веке в крупных городах Европы. Состоит из пористого теста (взбитого белка), пропитанного киршем и насыщенного заварным кремом.

Я совершенно не понимала, что происходит и сделав реверанс, обратила внимание на пристальный, изучающий взгляд, которым королева смотрела на меня.

Она сняла накидку и осталась в симпатичном платье покроя "шемиз"*, пошитого из муслина в мелкий цветочный рисунок. Женщина выглядела в нем по юному свежей и у меня в голове промелькнула возмущенная мысль — какого черта этому королю надо? Жена такая красавица, а он волочится за юбками!

— Прошу вас, — Массимо указал на кресло, и королева, опустившись в него, положила на подлокотники холеные руки, украшенные изящными кольцами.

— Вы, наверное, догадываетесь о причине моего визита? — спросила она мелодичным, немного протяжным голосом и снова посмотрела на меня.

— Да, Ваше Величество, — муж взял мою руку, и это не ускользнуло от внимания королевы. На ее губах заиграла легкая улыбка, и она произнесла:

— Рада видеть, что в вашей семье царит любовь, ваша светлость. Мне, как женщине это кажется невероятно очаровательным. Я даже завидую вам.

Я молчала, наблюдая за ней. Зачем она приехала? Добить нас до конца, чтобы не мучиться от ревности? Я не была для нее соперницей, но возможно она думала и воспринимала это иначе. Итак, час расплаты или все-таки надежда на спасение?

— Разговор, с которым я прибыла в ваш дом, для меня очень неприятен и тяжел, но чувство вины за своего мужа — тяжелее во сто крат, — наконец сказала она и добавила: — Прошу вас, присядьте, мы должны вместе решить эту проблему.

Я немного расслабилась, поняв, что она не желает нам зла и позволила мужу усадить себя в кресло напротив. Массимо встал за моей спиной и его теплые руки легли на мои плечи.

— Не буду тянуть время и расскажу все, что мне удалось узнать, — королеве было нелегко говорить это, и я восхитилась силой ее духа. — Виктор написал Папе, чтобы он признал ваш брак недействительным. После положительного ответа Его Святейшества, местный епископ рассмотрит указ, выслушает всех свидетелей, и вы перестанете быть мужем и женой. Маркграф, сосланный на Север Энталии узнает об этом слишком поздно и ничего не успеет предпринять, а вы, моя дорогая к его возвращению уже будете согревать постель короля.

— Но на каком основании наш брак будет признан недействительным? — гневно воскликнул Массимо, а у меня начала кружиться голова от волнения. — Нас венчал священник в присутствии свидетелей!

— Поверьте мне, ваша светлость, если сильно чего-то хотеть, то способы всегда найдутся, — тяжело вздохнула королева. — Церковь говорит, что по закону никто не может вступить в брак без согласия родителей или опекуна, пока не достиг совершеннолетия. И брак считается заключенным только после того, как о помолвке публично объявят, на трех воскресных службах.

— Я жду ребенка, — холодно сказала я, испытывая дичайшее отвращение к ее венценосному супругу. — Неужели король станет принуждать беременную женщину?

— Это прекрасная новость! — королева искренне обрадовалась. — Это еще одно обстоятельство, которое сыграет нам на руку.

— И как вы собираетесь помешать королю? — Массимо был спокоен, но я видела по его глазам, что у него внутри бушует ураган.

— Первое, что мы должны сделать — оформить официальное опекунство, — хитро улыбаясь, ответила королева и посмотрела на меня. — Вы ведь не против, дорогая, если я стану вашей опекуншей? Тогда вопрос об объявлении помолвки на трех службах, не станет столь важным.

— Вы??? — в один голос воскликнули мы с мужем и она медленно кивнула.

— А почему нет? Я уж точно не буду против вашего брака. А во-вторых — я с удовольствием окрещу ребенка, — королева выглядела очень довольной. — Но с приказом об отправке вас в Северную Энталию, я ничего сделать не смогу. Вам, ваша светлость, придется принять командование форпостом.

— Вы не боитесь мести короля? — муж все еще находился в шоке от ее слов. — Он ведь придет в ярость.

— У меня есть некое средство, которое тут же успокоит его, — улыбнулась она. — Не волнуйтесь за меня. Вы можете организовать нотариуса? Мы составим несколько документов — опеку над донной Изабель ди Кантини и мое разрешение на ее брак с маркграфом Массимо Ногаролла. И прошу вас, устройте настоящий праздник, на который я буду с нетерпением ожидать приглашения.

Королева покинула замок после обеда, а мы все еще находились под впечатлением от ее визита. Такого поворота я точно не ожидала. Но мою радость омрачал скорый отъезд мужа, и я подозревала, что там, куда его отправил король, очень опасно. Если в тех местах промышляют контрабандисты, значит, всегда есть вероятность столкновений и кто знает, куда полетит шальная пуля?

Эти мысли не давали мне покоя, и Массимо стоило больших усилий, чтобы отвлечь меня. Мы гуляли в саду, возле озера, любовались закатом и мечтали о будущем, но горький привкус скорого расставания все отчетливее ощущался и в объятиях, и в нежных, страстных поцелуях. Через неделю я останусь одна…

Дурные вести никогда не задерживаются и буквально через несколько дней после визита королевы, в замок пришло письмо от епископа, который настоятельно рекомендовал маркграфу прибыть в Епископский дворец для объяснений.

Весь день я провела, как на иголках. Мне не хотелось ни есть, ни пить, и я почти все время простояла на балконе, глядя на дорогу. Мы решили ничего не говорить семье, чтобы лишний раз не расстраивать их, и теперь мне было не так просто объяснять Лучиане причину своего настроения. Она периодически поднималась ко мне, смотрела внимательным взглядом и качала головой, чувствуя, что не стоит задавать лишних вопросов.

Когда на холмы начали опускаться сиреневые сумерки, на дороге появился всадник, в котором я сразу узнала Массимо. Мое сердце забилось с удвоенной силой, и не желая больше ждать, я как можно выше приподняла подол платья и помчалась вниз.