– А как же семья? Неужто жених все это одобряет?

– Жених? – засмеялась Вера. – Придумаешь тоже. Нет у меня жениха. Семья… Отец умер, а мать… Можно считать, что ее и не было никогда.

– Значит, летать любишь? – с какой-то странной интонацией спросил Инар, повернувшись всем корпусом.

– Да я бы вниз и не возвращалась, – засмеялась она. – Жалко, гравитация – штука сильная, наверху еще ни один не остался.

– А полетим вместе? – вдруг как-то очень напряженно спросил он, подавшись вперед. И глаза сверкнули, как будто даже своим собственным, не отраженным светом.

– А ты умеешь? – удивилась Вера.

– Умею, не волнуйся. Получше многих, – усмехнулся парень. – Ну так что? Полетели вместе?

– Полетели, – со смешком согласилась она. – Я хоть сейчас согласна, да погода против.

– Погода – это вообще меньшая из проблем в жизни, – хмыкнул Инар. Как-то очень растерянно и смущенно взъерошил себе волосы, зарывшись в них пальцами. – А вот старшие меня, дурака, пожалуй, прибьют…

– За что? И кто – старшие?

– Старшие родственники, – пояснил он. – Да ты не бери в голову, потом как-нибудь объясню. Без вариантов. Кстати, а откуда ты сама?

– Из города-по-умолчанию, – с улыбкой ответила Вера. С ним вообще так и тянуло улыбаться, постоянно. – Из Москвы то есть, столицы нашей родины. А ты?

– Я местный, здесь родился, в долине, – ответил он. – А эмигрировали сюда предки, давно еще. Моя родня вся тоже… очень летучая. Бабушки, дедушки, прадеды, дальняя, ближняя… Только дядя Санд больше воду любит. Моряк же. Но он вообще здорово выделяется, да.

– Это хорошо, когда много родственников и семья дружная, – рассеянно проговорила Вера. – Я всегда хотела большую семью, но не сложилось. Все поумирали, а кто так и не родился.

– А что все-таки случилось с твоей матерью?

Инар забрался на лежанку. Вера подвинулась – ну не могла она принять, что он на голом снегу спит, а на одеялах места обоим хватит. На этот раз он почему-то не стал сопротивляться. Вытянулся рядом, заложил одну руку за голову. Второй… Второй обнял Веру за плечи, но осторожно, просто для удобства, чтобы она не скатывалась. Во всяком случае, сама девушка решила для себя так и постановила не обращать внимания.

– Она нас бросила, когда мне было лет пять, – спокойно ответила на вопрос. – Нашла себе, как говорят, «перспективного», которому прицеп в виде ребенка был совершенно не нужен. Обычно, конечно, мужчины из семьи уходят, а у нас вот так получилось…

– Мужчины из семьи не уходят и детей не бросают, – резко возразил Инар, недовольно хмурясь. – Те, которые бросают, – это не мужчины, это дерьмо.

– Ну… не могу с тобой не согласиться, – улыбнулась Вера. – Но их, увы, хватает. Знаешь, мне всегда обидно видеть призывы к женщинам не делать абортов – мол, вы становитесь убийцами, это позор, дети – это счастье, потом пожалеете! И почему-то никто так активно не призывает мужчин брать ответственность за детей, содержать семью, помогать, не бросать беременных женщин. Как-то несправедливо всю вину только на женщин спихивать, в процессе зачатия-то двое участвуют.

– Несправедливо, – глухо проговорил Инар.

Несколько минут они полежали молча, потом парень поднялся, чтобы проверить примус. Согрелась тушенка, в котелке он заварил какой-то душистый чай, и завтрак повторил вчерашний ужин. Вера озадачилась, откуда у него столько припасов, причем ладно тушенка, но хлеб? Не проще было взять сухари? Однако спрашивать вслух не стала, есть и есть. Спасибо, что попался такой запасливый тип!

– А почему у тебя синие волосы? – спросил Инар за едой.

– А почему нет? – пожала она плечами. – Зато забавно. Ну и короткие они, можно экспериментировать. Это когда коса до пояса, жалко, вдруг не понравится. А тут не понравилось – ну и сбрила к лешему, скоро опять отрастет.

– И часто с тобой такое случалось? Ну с волосами.

– Несколько раз, – отозвалась Вера. – Забавно смотрится. Такой гуманоид, сразу голова кажется огромной.

– Удивительно. Ни разу не видел женщин, которые так легко относятся к своей прическе, – улыбнулся Инар. – Представить не могу, чтобы прабабушка Эдна, например, для эксперимента отрезала косу и уж тем более побрилась.

– Побрившуюся ради развлечения прабабушку я тоже представить не могу, – рассмеялась девушка. – Хотя нет, вру. Строго говоря, представить могу, но это какой-то совсем уж редкий зверь. А мне… да ладно еще бы коса была нормальная, можно беречь, а то три волосинки в два ряда.

– Неправда, они у тебя просто тонкие. Но зато мягкие-мягкие, как пух, – вдруг возразил Инар. – Цвет, правда, неожиданный, но действительно… забавный.

– Тонкие они или малочисленные, крысиный хвостик от этого толще не станет, – фыркнула Вера. – А так вроде торчат бодренько, и ничего. – Она взъерошила шевелюру. После чего грустно вздохнула: – Помыться бы вот еще нормально, а то обтираться снегом или поливаться из котелка я морально не готова. Как думаешь, к завтрашнему дню буря уляжется?

– Только к вечеру в лучшем случае. Но припасов у нас хватит, не бойся.

– Пару дней поголодать – большого вреда не будет, а вода в любом случае есть. Но все же здорово, что ты оказался любопытным и пришел меня проверять. Одна бы я тут с тоски завыла, да и околела бы, может, без твоих одеял. Кстати, а ты всегда такой горячий? Я думала, мне вчера показалось.

– Всегда, это нормально для меня. Мы все такие.

– Мы? – уточнила Вера.

– Ну наша семья. Клан. Это врожденное.

Остаток дня прошел спокойно и немного скучно, но стоило Вере вспомнить, что она вообще могла оказаться тут одна, и вся скука сразу куда-то девалась.

Разговаривать друг с другом им было легко. Вера рассказывала истории из своей жизни и о всяческих приключениях, которые происходили с ее друзьями, знакомыми, родными. Таких историй шебутная девушка знала массу. Инар отвечал тем же, только он все больше вспоминал приключения своей родни. И, на удивление, большинство приключений было романтического свойства. О том, как бесконечные родственники, разбросанные по всему миру, находили свою любовь.

Особенно странным казалось то, что об этих чувствах Инар говорил совершенно искренне и как-то… спокойно. У Веры имелись знакомые мужчины, способные на искренние чувства и даже на настоящие поступки во имя их, она знала примеры преданности людей друг другу, но все это как-то… не обсуждалось. А у Инара получалось так естественно, и видно было, что вырос он в семье если не идеальной, то близкой к идеалу, где не только уважают друг друга, но и чувств не стыдятся. Такой, где все друг за друга горой, где не обрываются связи даже на огромных расстояниях. Кто-то из многочисленной родни жил в африканских саваннах, кто-то на крайнем севере, и как-то все они находили возможность обменяться новостями, и обязательно все приходили на помощь.