По щеке Оли также побежала слеза, вызванная ее бессилием и иррациональной обидой на Самсонова. Умом Мещерякова понимала, что Рома сделал все как нужно, что он должен был ее вернуть в настоящее, но это настоящее было очень болезненным для разучившейся ходить девушки-инвалида с атрофированными мышцами. Нет, она должна будет восстановиться, должна будет со временем пойти, но как же ей хотелось, чтобы рядом был ее любимый! Помогал ей, поддерживал ее, вдохновлял – да просто был рядом! А он остался там, на войне, и Оля всем сердцем хотела бы вернуться к нему, всем сердцем хотела бы остаться с ним, пусть даже в виртуальной реальности… Настоящее без Самсонова для нее было какой-то черной, беспросветной полосой…

И еще большую боль приносили сны, где она была не развалюхой и инвалидом из детдома, а смелой красавицей казачкой, сумевшей перевестись из эвакогоспиталя в Ромин полк, став санинструктором. В этих снах она была рядом с ним, делила ложе ночами, она словно наяву чувствовала жар его сильного тела, объятья сильных, мускулистых рук… И возвращаться после пробуждения в настоящее было настолько мучительно, что порой девушка не хотела просыпаться…

23 августа 1942 года.

Декретное время: 17 часов 14 минут.

Район Сталинградского тракторного завода, 282-й полк НКВД

Город горит… Не сильно, не во всех местах – очагами, в частном секторе, и в настоящий момент огонь успешно блокируется силами пожарных. По сути, немцы сделали всего три-четыре налета на Сталинград и очень ограниченными силами – картина, совершенно не соответствующая моему прошлому… А все потому, что, изменив историю оборонительных боев на Парапакчакском перешейке 8 мая 1942 году, я повлиял на ход войны более существенно, чем казалось ранее. Ибо после прорыва Брянского фронта силами немецкой группы армий «Юг» и стремительного рывка 4-й танковой армии Гота к Ростову-на-Дону советское командование стало спешно выводить с Керченского полуострова войска Крымского фронта. Худо-бедно пополненные после весеннего сражения армии вступали в бой поочередно, отдельными дивизиями и даже полками. Но к началу сражения за Ростов к городу подтянулись уже основные силы при поддержке уцелевшей бронетехники и артиллерии. В итоге 4-я танковая армия по-прежнему воюет в составе группы армий «А», устремившихся на Кавказ, а в город она вошла на три недели позже, чем то было в реальной истории.

Сейчас же затяжные бои ведутся южнее Ростова, и чтобы перемолоть силы упорно сражающихся частей бывшего Крымского фронта, немцы вынуждены задействовать большую часть 4-го воздушного флота Рихтгофена на южном направлении. Причем, в отличие от реальной истории, они вынуждены драться также и со значительным числом советских летчиков, уцелевших с машинами во время весенних боев на Керченском полуострове… Так что сегодня свободных асов люфтваффе 4-го воздушного флота было гораздо меньше, чем в моем прошлом, а подавляющая часть бомберов сопровождала прорыв 14-го танкового корпуса к Сталинграду. По городу отбомбились так, для острастки, ни о каком уничтожении его с воздуха и речи быть не может!

Правда, все изменения в истории касаются именно массированного налета пикировщиков. А вот танкисты 14-го танкового корпуса вермахта прорвались к городу как раз так же, как и в прошлом, и сейчас на их пути встал в том числе и мой полк…

Знатная предстоит нам драка! А в голову, как назло, лезут совершенно лишние мысли о том, что мне рассказала сегодня Оля – ну как Оля, ее игровой персонаж. Да хоть ботом ее назови! Но утром она рассказала про очень необычный, тревожащий ее сон. Вроде как она находится в каком-то очень красивом доме, но почему-то в инвалидной коляске. А рядом с ней мужчина, по описанию внешности – точь-в-точь «интел» Александр, который что-то говорил ей про какую-то игру…

Вот только что именно он говорил, она так и не смогла вспомнить…