— Воспоминания — ничто, Алисия. Когда-нибудь ты поймешь, что нет ничего важнее этого момента, — благосклонно заявляет принц, вызывая во мне очередной приступ злости. — И ты можешь быть со мной настоящей. Вернемся к секретам. Как оказалось, они у тебя все-таки есть. О чем я еще не знаю? Поделишься, Алисия? — мне становится по-настоящему дурно от его вопроса.

— Я не могу быть полностью настоящей с тобой и не хочу, — вкладывая всю свою силу, испепеляю наследника взглядом.

Невольно вспоминаются слова Амирана в зверинце, где он сказал, что Туман скалится и агрессирует, лишь потому, что чувствует мой страх. Кажется, это была инструкция по применению и к его хозяину.

— А теперь выпусти меня, мне нужно в душ, — Ран наконец-то размыкает кольцо своих рук, но что-то подсказывает мне, что причиной тому был не мой разъяренный и смелый взгляд. Он отпустил, потому что сейчас захотел отпустить.

Его собственнический и цепкий взгляд оставляет ожоги на моей спине и ягодицах, пока я направляюсь в зону ванной комнаты.

Выглядит это творение как клетка с прозрачными стеклами. Никакой интимности и уединения.

Плевать.

Пусть пялится, сколько влезет.

Лишь бы поскорее смыть все с себя…лишь бы не чувствовать липкую горечь предательства на своей коже.

«Прости меня», — беззвучно произношу я, поворачивая кран в душевой. — Мы оба вычеркнем из нашей жизни этот кошмар, когда придет время. Только прости меня, Нейтан. Я, правда, не хотела ничего подобного. Он манипулирует мной».

Мои ступни касаются антискользящей каменной поверхности. Я запрокидываю лицо к потолку, подставляя его теплым струям воды. В очередной раз поражаюсь уникальности и волшебству гидрохауса: принимая душ, я по-прежнему могу любоваться косяками невероятных цветных рыбок, проплывающих мимо замысловатых и пористых коралловых рифов.

Подводный мир очень самобытен и красив. Особенно, когда испытал за утро нечто пострашнее встречи с акулой и больше совсем их не боишься.

Приближение Амирана я ощущаю, как только открываю баночку с ароматным гелем. Подобного нападения стоило ожидать: мужчина сцепляет руки на моей талии ровно за секунду до того, как я замечаю его отражение, расплывающееся в коралловом царстве.

Его руки быстро и легко скользят по моему телу, благодаря средству для душа. Дыхание мгновенно перехватывает и коленки подкашиваются. Скорее бы иммунитет выработался на его мужественность, силу и сексуальность, которая магнитом вытягивает из меня лавину эмоций и животных инстинктов.

Не знаю, на что он рассчитывает. Мой лимит на сегодня исчерпан и на смену желанию пришла дикая усталость. Я уже не говорю о чувстве стыда, которое совершенно не ладит с удовольствием и оргазмом.

Ладони Амирана раздвигают мои ягодицы, а пальцы, для которых совершенно не существует запретов, медленно скользят по интимным отверстиям.

Я до боли кусаю губы, намереваясь игнорировать его и молчать до последнего. Бежать и сопротивляться я уже пробовала — эффект нулевой, быть может, подействует отстраненность и холодность.

Глухой и недовольный рык клокочет у моего уха. Амиран поднимает ладони вверх по моему телу, а я ловлю себя на мысли, что стесняться мне уже бесполезно. Хотя смущение все равно присутствует. Я просто не хочу подкидывать ему лишние причины для давления, доминирования и ощущения своего превосходства.

Я хочу быть на равных, как минимум. И пусть он это чувствует.

Продолжая испытывать меня на прочность, он ставит руки по обе стороны от моей головы. Эффект его присутствия везде и всюду, сводит с ума. Распятые пальцы Рана упираются в стекло. Извилистые вены бугрятся на его предплечьях, плавно обрисовывая натренированные мышцы.

Осознавая, что стою перед ним в довольно доступной позе, быстро разворачиваюсь. Бросаю глубоким глазам, цвета густого тумана, воинственный вызов.

Так не хочу потеряться в них.

Опасно и страшно.

Лишний шаг в этой призрачной дымке понесет за собой мое сокрушительное падение.

— Добавки не будет, ваше высочество, — ерничаю я, отрицательно покачав головой.

— Будет, как я хочу, — смахивая бутылки с прозрачной подставки для банных принадлежностей, Амиран резко обхватывает меня за бедра, приподнимает и опускает на гладкую поверхность. Моя спина прижимается к стеклу, за которым наверняка сейчас пролетела очередная красивая стая рыбок. С удовольствием бы сейчас оказалась одной из них, прошла бы сквозь прозрачную преграду, и уплыла бы на другую сторону океана.

— Не будет…ай, Ран! — вскрикиваю я, как только Амиран сильнее впечатывает меня в стену, приподнимая запястья над головой. Прочно сцепляет их вместе, держит сильно и крепко.

Прогибаюсь невольно, превращаясь в натянутую струну под воздействием его требовательного взгляда и действий.

Глаза в глаза. Губы в губы. Наши дыхания образуют единое поле.

Между лицами не больше десяти сантиметров, и по его взгляду читаю, что все уже решено, но я все равно пытаюсь ослабить его железобетонную хватку и остановить очередное вторжение.

Но Амиран слишком сильный, и об этом мне напоминают вид его обнаженного поджарого тела, где можно заметить сокращение и игру даже самых маленьких мышц.

И что могу я? Пять футов пять дюймов.

— Ну, давай, трахни меня. Покажи кто тут главный. Чего ждешь? — не выдерживая напряжения, гневно бросаю прямо в лицо. — Ты же этого хочешь. Вперед, Амиран, — оскалившись у моих губ, шейх сжимает запястья сильнее, вызывая в груди болезненный стон.

— Ты напрашиваешься на порку, tatlim, — подарив мне усмешку, качает головой Амиран. Желваки на его скулах демонстрируют мне едва сдерживаемую агрессию шейха. — Хочешь, чтобы я наказал эти красивые губы, — мое сердце падает и стремительно летит вниз. Амиран опускает одну ладонь, но только для того, чтобы лениво и небрежно пройтись большим пальцем по моим губам. Небрежно отшлепать их и протолкнуть его между зубов.

— Оближи меня, сладкая. Смелее, — приказывает на выдохе Амиран, наклонившись к моему лицу.

Испепеляя эмира взглядом, я отрицательно качаю головой. Его взор темнеет, и я начинаю понимать, что непослушание может обернуться для меня еще более плачевным унижением.

Прикрыв веки, я всасываю его палец вглубь своего рта, проводя языком внутри по всей его длине. Смешно, и больно. Эта ситуация несказанно злит меня, бесит…и вопреки здравому смыслу, чертовски заводит.

— Глубже, tatlim. У тебя неплохо получается.

По-моему, лицу стекают беззвучные ручейки слез, мышцы лица напряжены от чувства стыда и неловкости.

— Расслабься только. Так хорошо, — мягко хвалит Ран, и шире раздвинув мои ноги, одним четким толчком заполняет меня своим вздыбленным колом. К моему ужасу, он входит легко и плавно, без малейшего сопротивления, словно я считала секунды до его наглого проникновения.