— Нам главное, чтобы он не вышел в то место, на которое его перенастроили, — подался вперед Блад.

— Так бы сразу и сказал, — пожал плечами ученый, направляя на пульт свой рюмочно-ударный пеленгатор.

— Э, не вздумай, — заволновался Грев.

— Оставь его, — распорядился Блад. — У нас все равно нет других вариантов.

— Все будет пучком, — успокоил их ученый. — Сейчас только найду, от чего обмотку запитать. — Драгобич склонился над пультом и запустил в него руку. — Ай! — Мойшу слегка тряхнуло. — Мало. Слишком мало. Ой! — На этот раз тряхнуло так, что он заискрился. — Не, многовато будет. А вот здесь наверняка в самый раз. — Драгобич смело воткнул концы параболической обмотки в выбранные точки схемы. — Упс…

— А вот это упс меня уже напрягает, — насторожился Блад.

И не напрасно. Дикий агрегат Драгобича, войдя в физический контакт со схемой корабля, вогнал его соответственно в дикий режим. Свет на мгновение моргнул, рубку управления тряхнуло. Да так, что Драгобич вылетел из кресла вместе со своим пеленгатором. Спасая прибор, он на лету свернулся в зародышевое яйцо и упал достаточно мягко, прямо на Блада, тот, естественно, смел своим телом Грева, и в таком порядке они впечатались в противоположную стенку рубки.

— И что это было? — простонал Грев. Ему досталось больше всех. Можно сказать, он получил тройной удар.

— Сейчас узнаем, — пропыхтел Драгобич, становясь на карачки, попытался приподняться, но не удержался и плюхнулся на пятую точку.

Судя по всему, у него перед глазами летали звездочки. Однако ученый есть ученый, и даже в таком состоянии он пытался анализировать данные высветившейся над его пеленгатором голограммы.

— Ой! А мы вместе с Ковчегом опять назад вернулись.

— В наше время? — обрадовался Блад.

— Нет, в наше измерение.

— Но мы все еще в прошлом?

— Ага. А время осталось то же. Сто восемь тысяч четыреста тридцать семь лет назад. Но вы не расстраивайтесь, я сейчас все верну… — Драгобич пошлепал себя по карманам, нашел какую-то примочку и присоединил ее к пеленгатору. — Теперь получится, зуб даю!

Ой, зря он ставил на кон зуб. На этот раз тряхнуло не Ковчег, а их самих, и, когда звездочки из глаз перестали сыпаться, пеленгатор гения испустил последний вздох, выпустив на прощанье заключительную порцию информации, после чего рассыпался на составные части. Рюмка с параболической катушкой тоже рассыпалась на мелкие осколки, весело звякнув о пол.

Блад огляделся. Изменения были налицо. Развороченный пульт восстановлен, в помещении, если не считать обломков пеленгатора Драгобича, полный порядок. И самое главное: распахнутая раньше настежь дверь была плотно закрыта.

— У нас все-таки получилось? — обрадовался Блад.

— Ну… как тебе сказать, — вжал голову в плечи ученый.

— Как есть, так и скажи, — почуял неладное капитан.

— Ну я тут раньше над машиной времени работал. Над черепашками опыты проводил… — неопределенно протянул Драгобич.

— И? — насторожился Грев.

— Я там слегка напортачил, в биологическое, а не в физическое прошлое их отправил, но после модернизации я этот параметр учел, и…

— Короче, Склифосовский, — нахмурил брови Блад. — Где мы и когда мы?

— В нашем измерении, — успокоил его Драгобич и начал распихивать по карманам все, что осталось от его аппарата. — Только моя нашлепка по старым настройкам сработала… ну, и я временной вектор не туда направил.

— Еще короче! — рявкнул Грев.

— На тридцать лет ближе к будущему стали.

— Стоп… — Адмирал замер. Похоже, он только сейчас понял все величие открытия ушастого гения, горестно причитавшего над обломками своего агрегата. — Это выходит, мы по временной оси в любую точку перепрыгнуть сможем? Даже туда, где еще процветала династия Романо, и Стесси… — Грев судорожно вздохнул. Перед его мысленным взором возникла благостная картина. Он не адмирал, он простой парень, который оказывается в казино «Цезаре де ла Палас» на Блуде раньше Джима и героически спасает королеву…

— Забудь! — жестко сказал Блад, сообразив, что у него на уме. — Со временем шутить нельзя. На эффект бабочки нарваться можно.

— Что за эффект? — Драгобич затолкал в карман последний кусок аппарата, удрученно покачал головой, глядя на осколки рюмки.

— Потом объясню. Сейчас не до лекций. Так, думаем. Раз мы на тридцать лет прыгнули вперед, то… — Капитан зашевелил губами, делая мысленный подсчет.

— Еще сто восемь тысяч четыреста семь лет, и ты встретишься со своей Алисой. — Грев подсчитал быстрее.

— Верно. Есть, правда, одна непонятка. Почему здесь все так изменилось? Если мы вместе с Ковчегом прыгнули вперед… — Блад посмотрел на запертую дверь и только тут заметил на ее поверхности довольно характерный отпечаток.

— Нет, — виновато сказал Драгобич, — переместились только мы с привязкой к месту. А Ковчег все эти тридцать лет где-то болтался в космосе.

— Так это ж замечательно! — обрадовался Блад. — Ковчег спасен. Он в другом измерении и в другой вселенной, мой двойник… — капитан вспомнил свои бредовые видения, — наверняка сейчас разворачивает базы. Осталось только рвануть назад в будущее… — Его взгляд упал на разбросанные по полу осколки. — Повреждения серьезные?

— Мне бы на местной помойке покопаться, — неуверенно пробормотал ученый. — Опять же рюмочка нужна…

— Будет тебе рюмочка с любым содержанием.

— Мне не всякая рюмка подойдет. Мне ее форма важна, а не содержание.

— Разберемся. Ладно, подходящей рюмки у нас все равно под рукой нет, а потому планы меняются, — подошел к пульту управления Блад. — Срочно ищем моего двойника.

— Зачем? — спросил адмирал.

— Пришло время платить по счетам. Надеюсь, императора будет проще найти, чем рюмку. Этот подонок лишних тридцать лет на этом свете задержался.

— Надеешься сесть на трон вместо него?

— А почему бы и нет?

— По всем раскладам, твоему двойнику сейчас не менее шестидесяти.

— Вашей королеве Станиц обещал бессмертие. Сомневаюсь, чтобы император позволил своему телу состариться. Уж если наш Драгобич может биологический возраст по своему желанию менять, то мой двойник тем более. Мне тридцать три, ему по виду тоже. Уже не юнец, еще не старик. Оптимальный возраст. Думаю, он на нем и остановится. Так что будем гасить.

— Один справишься? — поинтересовался Грев.

— А вы с Мойшей не со мной? — удивился Блад. — Нет, Драгобич ладно, он не боевик, а…

— А я языков не знаю. Меня тут сразу как чужака расколют, и пойдет месиловка.

— Да, это проблема, — согласился Блад.

— Может, прикинуться глухонемым? — задумался адмирал.