— Точно, все сходится, — хрипло проговорил боевик, — можешь забирать их.

Женщины, не веря своему счастью, заплакали, прижимая к себе детей. В этот момент Сармини с каменным выражением на лице сунул руку и дважды выстрелил через карман. Ни один из боевиков даже не успел выхватить оружия. Два трупа остались лежать на полу пещеры. Испуганные женщины, широко открыв глаза, смотрели на то, как Сабах, подсвечивая себе фонариком, срывает с них маски.

— Так я и знал, предатели, — проговорил он, достал рацию и включил ее: — Диб, подъезжай сюда… я выйду тебя встретить… все хорошо… вся твоя семья уже в безопасности…

Женщины и дети уже сидели в одном из джипов. Сармини вместе с Дибом вернулся в пещеру.

— Вот, посмотри, — Сабах посветил фонарем в лица убитых им боевиков. — Мы тогда думали с тобой, что они просто ушли из нашего отряда, чтобы вернуться к мирной жизни. Ты сам разрешил им это сделать. Видишь, какова человеческая неблагодарность? Они предали тебя и навели Файеза на твою семью.

Хусейн, прищурившись, смотрел на мертвых боевиков.

— Зря ты их просто пристрелил, — произнес он, — они заслуживали более мучительной смерти.

— Я понимаю — ты хотел наказать их сам. Но и я не удержался, выстрелил. Все, идем. Наступает час возмездия.

* * *

Три добытых грузовика, груженные тюками с соломой, мирно катили по дороге. Солома — такой груз, что на него особо никто не позарится. Это вам не мука или сахар с консервами. В лучшем случае годится на постилку для скота или очаг топить.

Машины остановились возле нависающей скалы, под которой прятались джипы с пулеметами и микроавтобус. Хусейн отошел от своих жен и отдал приказ кому-то невидимому:

— Выгружайтесь.

Несколько прямоугольных тюков с соломой выпали из кузова. Через образовавшийся проем спрыгивали на землю прятавшиеся внутри салона боевики.

— Теперь он поплатится за все, — сквозь зубы проговорил Хусейн, обращаясь к Сармини. — Файез не думал, что мы среагируем так быстро.

— А еще он не знает, что у нас есть «секретное оружие».

— Ты постарался, Сабах. Все учел.

Сармини развел руками — мол, что поделаешь, соображать я умею.

Отряд разделили на две части. Одну, большую, Сабах увел в скалы. Меньшей остался командовать Хусейн. Боевики тащили на себе тяжелые минометы и боекомплект к ним. Позиция была присмотрена заранее. Минометы установили на плоской скалистой площадке. На вершину Хусейн поднялся вместе с корректировщиком. Они залегли и начали рассматривать, передавая друг другу бинокль, базу Файеза. Темнели пыльные стены дувала. Серебрились полированным металлом жилые трейлеры международной миссии. Трепыхались на ветру флаги с красным крестом и полумесяцем.

— Старайся, чтобы этих не сильно зацепило, — указал рукой Хусейн на жилые трейлеры.

— Постараемся, — пообещал корректировщик и поднес ко рту рацию: — Первый залп.

Ухнуло. Засвистело. Первые взрывы не достигли дувала. Мины разорвались на склоне, подняв фонтаны из камней и пыли.

— Недолет, — бросил в рацию корректировщик.

Еще раз ухнуло. На этот раз мины разорвались уже ближе к цели.

Мирная жизнь миссии была прервана. Люди попытались броситься врассыпную, но их останавливали боевики, загоняя за дувал.

— Все внутрь! Закрыть ворота! — звучали команды.

Медиков загоняли на базу. Файез выскочил на улицу и пару раз выстрелил в воздух из пистолета:

— Занять оборону! Откуда идет обстрел?

— Из-за холма, минометы бьют.

— Правительственные войска?

— А кто их знает?

Файез быстро успокоил запаниковавших боевиков. Бандиты стали занимать огневые позиции, готовые к тому, что вскоре начнется штурм. Стены дувала были толстыми. Минометными снарядами не пробьешь. Боеприпасов, воды и харчей имелось, чтобы выдержать месячную осаду. А бои, столкновения в этой войне случались только непродолжительные. Так что командир вполне мог рассчитывать удержаться на своей базе. Он смотрел в бинокль на то, как из-за пригорка с невидимой позиции дают залп минометы.

На этот раз один из снарядов угодил во внутренний двор. Когда дым рассеялся, то взору Файеза предстали тела погибших. Вернее, то, что от них осталось: оторванные руки, ноги, головы, кровавое месиво.

— Европейцев в подвал, там безопаснее! — крикнул Файез.

Медиков погнали в подвал, который освещался несколькими маленькими окошками под самыми сводами.

— Ничего себе безопаснее, — ужаснулась Камилла, увидев стоящие вдоль стен армейские ящики с боеприпасами.

— От судьбы не уйдешь, — философски заметил Данила. — Теперь от нас уже ничего не зависит. Как ты думаешь — кто обстреливает базу?

— Такие же головорезы, — вырвалось у Камиллы, но потом она с надеждой посмотрела на Ключникова. — А ты считаешь, что это правительственные войска?

— Даже если и они, то какая разница? Пуля не выбирает, где свои, а где чужие. Где заложники, а где боевики.

Когда первые мины разорвались и со старых стен с шорохом посыпалась сухая глина, Анас и Али уже были готовы к этому. Примерное время начала обстрела они знали от Сармини. Боевики еще беспорядочно метались по двору вместе с медиками, а чистильщики уже юркнули за обрушившуюся стену и исчезли в провале.

Анас спешил выслужиться перед Сабахом. Ведь тот одним движением пальца мог лишить его жизни. Следовало лечь костьми, но сделать то, что от него требовал заместитель Хусейна. И не важно, что Анас предавал своих же товарищей, своего командира. Он думал теперь только о собственной жизни.

Чистильщики выбрались из каменного туннеля в предгорьях. Тут их уже поджидал Сармини с частью отряда.

— Сюда, господин, сюда. Мы вас проведем. Никто не заметил, как мы исчезли из лагеря.

Сармини передернул затвор пистолета и угрожающе посмотрел на Анаса:

— Только попробуй подведи.

— Все будет в лучшем виде, — пообещал чистильщик.

Боевики Хусейна, один за другим, исчезали в провале. Сармини спустился в него последним. Свет фонарей плясал по стенам. Сабах не спешил. Он немного приотстал, чтобы в случае, если впереди ждет засада, первым успеть рвануть к выходу.

Файез неплохо подготовился к обороне. Боеприпасы спрятаны в глубоком подвале. Все огневые позиции размещены грамотно. Сектора обстрела заранее поделены. Во внутреннем дворике уже ухал миномет, пытаясь накрыть невидимых минометчиков за пригорком.

И тут произошло то, чего Файез просто не мог предвидеть. Из-за полуразрушенной стены, прикрывавшей вход в подземный тоннель, один за другим стали проникать люди Хусейна. Их заметили не сразу, ведь никто не ожидал удара с тыла. Большинство боевиков находились на стенах и смотрели перед собой, на подходы к лагерю. Прокравшиеся тайным тоннелем внутрь дувала боевики открыли огонь по всем направлениям.