мы с нетерпением ждем встречи со всеми вами на рождественской ярмарке в течение всего декабря. Да, и еще… цивилизации Полой Земли не существует. Криптовалюта – это цифровой актив, использующий технологию под названием блокчейн. Илон – робот, и на этом моя часть празднования заканчивается. Приятного вам вечера!

Он переплетает свои пальцы с моими и уводит меня со сцены. Там стоит мэр города с ошеломленным выражением лица.

– Извините, – говорит Коннор. – Я сам запутался во всем этом волнении. Теперь все сделано, и я должен отвезти Флору… домой. Так что до встречи.

Они пожимают друг другу руки, и я слабо улыбаюсь ему.

– Тебе не нужно было лгать ради меня, Коннор, и я совершенно уверена, что все видели, как я нажимала на кнопки, как будто вот-вот должна взорваться бомба. – Он пожимает плечами, как будто это ничего не значит.

– Ты действительно думаешь, что на Полой Земле нет цивилизации? – Он качает головой.

– Ну, есть Полая Земля, и там живет мой двойник, Флора, у которой есть все вместе взятое. Та Флора мудра, уверена в себе, успешна и знает, как ошеломить толпу.

Чем дальше мы удаляемся от толпы, тем быстрее чувства возвращаются к моему телу.

– Мне нравится эта Флора, такая, какая есть. Но почему ты не сказала мне, что у тебя был такой сильный страх сцены? Я думал, ты сейчас упадешь в обморок. – Он обнимает меня, словно защищая, и я не сопротивляюсь этому. С ним я чувствую себя в безопасности, как будто он был бы рядом, чтобы подхватить меня, когда я упаду. И я почти полетела – прямо с той чертовой сцены.

– Ну, ты в некотором роде заставил меня действовать. И я думала, что смогу пройти через это. Но теперь я знаю, что на самом деле физически не способна на такое. Я действительно поверила, что умру!

– Это на тебя не похоже. Обычно ты такая уравновешенная и рассудительная.

– Очень смешно.

Он останавливается и кладет руки мне на плечи.

– Шутки в сторону, ты в порядке?

Я киваю, глядя в эти блестящие голубые омуты его глаз. Он красив и буквально срывает слова с моего языка. В очередной раз я слишком надолго оставила разговор в подвешенном состоянии и спешу придумать ответ, который имел бы смысл.

– Я в порядке, но я никогда не смирюсь с этим! Все, кто был на рынке, были свидетелями того, как я превратилась в зомби, во что-то бессознательное, которое нажимало на все кнопки, кроме нужной! Я стану посмешищем.

– Вовсе нет. Да, на этой неделе им будет о чем поговорить, но если ты просто посмеешься над этим, как над частью очарования Флоры, тогда какое это имеет значение? Ни у кого нет такой захватывающей жизни, как у тебя. Она твоя, ну и что они могут сказать?

– Это хороший совет. – И что именно он имеет в виду под очарованием Флоры? – Ты просто пытаешься заставить меня почувствовать себя лучше.

– Это работает?

– Немного. – Он убирает руки с моих плеч и снова обнимает меня, прижимая к себе, как кокон. От него исходит тепло, несмотря на холод. Мы продолжаем спускаться по мощеным улочкам к его электромобилю.

– Это Ханна? – Он указывает на женщину, которая определенно является Ханной. Ханна, которая не хромает и выглядит так, словно у нее на ногах все до единого десять пальцев. – Мне казалось, ты сказала, что она была прикована к постели?

– Это не Ханна! Тебе нужно проверить зрение, Коннор!

Он щурится, как будто это поможет ему лучше видеть.

– Так и есть, я уверен, что так и есть. Она всегда носит этот полосатый пуховик.

Больше ничего не остается.

– Коннор. – Я останавливаюсь и беру его лицо в ладони, чтобы он мог смотреть только прямо на меня, но когда я поднимаю глаза, то вижу, что фонарные столбы украшены ветками омелы. – Смотри, Коннор, это омела.

Он поворачивается, чтобы проверить.

– Так оно и есть.

Я опасаюсь, что он все еще высматривает Ханну, поэтому приподнимаюсь на цыпочки и нежно целую его в губы. Волна тоски пронзает меня, когда мы отстраняемся и смотрим друг на друга; на мгновение я теряюсь для него, для того, что могло бы быть. Он молчит, поэтому я спешу заполнить тишину.

– Нужно следовать рождественским традициям.

– Да, – говорит он хриплым голосом. Я беру его за руку и веду к машине на случай, если Ханна снова неожиданно появится. Мое сердце, мое бедное сердце не выдержит больше волнений на одну ночь. Я провожу пальцами по тому месту, где его губы коснулись моих, и снова испытываю это странное чувство тоски. Каким бы кратким это ни было, я никогда в жизни не испытывала такой эйфории от поцелуя. В Конноре, несомненно, есть какая-то магия; если бы только он был оседлым человеком, а я знаю, что это не так, он кочевник.

Он бросает на меня странный взгляд, как будто сбит с толку. Он часто делает это так, словно не может до конца разобраться во мне.

– Если ты все еще в состоянии, не хочешь ли поужинать? – спрашивает он в конце концов.

– Я бы с удовольствием. Почти смертельные переживания вызывают у меня зверский голод.

– Тогда давай поедим.

Я решаю выбросить катастрофу из головы, поэтому, конечно же, она воспроизводится часть за частью. Потом я вспоминаю, что Ракель упоминала о городском фотографе.

– Ты не видел, чтобы кто-нибудь фотографировал, а? Я надеюсь, что нет фотографических доказательств моего грехопадения.

– Нет, я никого не видел. Я всего лишь смотрел на тебя, Флора.

– О, хорошо. – Он буквально смотрел на меня только потому, что я испортила ежегодную традицию включать городские рождественские огни, потому что была слишком отвлечена, чтобы слушать инструкции. Он смотрел на меня не по какой-либо другой причине, так что мне нужно остановить этот ход мыслей прямо сейчас. Флора! Ты только что поцеловала парня, и не похоже на то, что он заключил тебя в объятия и усилил поцелуй, не так ли? Часть меня слабеет при мысли о том, что он не чувствует того же, что и я. И что же я чувствую? Как будто он мог бы быть мужчиной моей мечты. Он вел себя в точности как герой Hallmark, так что я просто обязана почувствовать возбуждение. Это ненастоящее. Это выдумка. Время отвлечься и вернуться к реальному миру и насущной проблеме.

– Итак, каково это было – быть большим человеком на сцене, тем, кто начинает свое Рождество со… взрыва? Чувствовал ли ты, как они излучают