Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Но, Госпожа…
– Я сказала, он совершенно безвреден. – Ситуация начала раздражать Камиллу. – Найдите ему коня и привяжите к моему. Уверена, он умеет ездить верхом.
– Ваша воля – закон, Госпожа. – Леб поклонился, повторив церемониальную фразу, и Камилла оставила его заниматься приготовлениями.
Лето окончательно вступило в свои права, и солнце палило нещадно. Черное платье быстро нагрелось, и Камилла с отвращением почувствовала, как по груди течет капля пота. Она поспешила укрыться в своем шатре, где ее уже ждал один из лакеев с большим опахалом.
Камилла подошла к огромному идеально ровному зеркалу. Возить такое с собой было невероятным расточительством, и от Камиллы не укрылось, как изменился в лице Леб, когда она приказала взять его с собой. Но он не посмел ей перечить. И теперь его Госпожа могла насладиться своим отражением. Камилла с удовлетворением провела рукой по телу, очертив округлости груди и бедер. Черное платье из тончайшего шелка с узором в виде алых бабочек так хорошо подчеркивало ее фигуру. Камилла улыбнулась своему отношению. Несмотря на жару и необходимость иметь дело с раздражающим мальчишкой, она была, как обычно, прекрасна. Ей всегда нравилось смотреть на себя в зеркало, наслаждаться изгибами тела и чертами лица, синевой глаз и блеском волос. Духи позаботились о своей избраннице – в мире не было человека прекраснее.
«Оравин!» – позвала она мысленно.
«Чего тебе?» – голос Оравина отозвался неприятным уколом в сердце, можно было сколь угодно долго иметь дело с этим духом, но привыкнуть к его голосу было невозможно. Он оказывал воздействие на самом глубинном, животном уровне, и даже Камилла, общающаяся с Оравином с младенчества, не могла избавиться от неприятного ощущения песка под кожей, когда тот проникал в ее мысли.
«Ты точно не можешь сделать так, чтобы этот мальчишка молчал?»
Оравин рассмеялся, и от этого смеха у Камиллы свело зубы.
«Я же говорил, это невозможно. Он все еще что-то соображает, пусть и немного. Если совсем лишить его этого, он умрет».
«Очень жаль…»
«Хватит ныть, Ками, – Камилла поморщилась, она ненавидела, когда дух так ее называл, она считала, что он должен звать ее Госпожой, как остальные, но Оравин был иного мнения, – осталось недолго».
Дух был прав. День, о котором мечтали, ради которого трудились многие поколения Разрушителей Врат на протяжении тысячелетия, вот-вот настанет. Скоро Врата будут вновь открыты. А она, Камилла, докажет, что является самой выдающейся личностью в истории организации. Да что там, в истории этого мира. Все забудут об этом недальновидном дураке Оманоске и будут прославлять ее, женщину, вернувшуюся им силу и свободу.
Камилла рефлекторно сжала в руке небольшой золотой медальон, висящий на шее. Затем открыла его и посмотрела внутрь. Каждая из створок медальона содержала крошечный, но тонко проработанный портрет. Ее родители. Они смотрели на нее с гордостью, как и всегда. Они всегда верили в то, что Камилла – Избранная. И будь они еще живы, они были бы очень довольны.
Камилла закрыла медальон и вновь подняла глаза на зеркало. Однако вместо своего отражения она обнаружила там только тьму. Через мгновение из тьмы появились два алых огненных глаза, один из которых тут же ей подмигнул.
– Сюрприз! – Оравин был очень доволен собой.
Камилла поморщилась. До ее слуха донесся вскрик, который изо всех сил пытался подавить ее лакей с опахалом. Мальчик знал свое место и не смел мешать своей Госпоже, но Оравин умел произвести впечатление.
– Чего тебе еще?
Оравин фыркнул, и Камилла не могла не заметить, насколько по-конски это звучало. И действительно, мрак, застеливший зеркало, сгустился и сформировался в призрачный силуэт огромного коня с горящими алым глазами.
– Истинный облик? Сегодня что, какой-то праздник?
– Конечно! – Конь ухмыльнулся, и от неестественности этого зрелища Камиллу передернуло. – Я наконец-то показал Аре’Тиилю его место!
– Кому? – У Камиллы не было никакого желания слушать болтовню духа, но она знала, что он не отстанет, пока не поведает ей все в мельчайших подробностях.
– Невежда! Аре’Тииль был одним из ближайших приближенных Оманоске, членом его так называемого совета.
– А, то есть это какой-то дух?
– Ками, ну что ты такое говоришь, если бы это был человек, я бы раздавил его как букашку еще тысячу лет назад. Конечно же Тииль – дух.
Камилла зевнула. Ностальгические воспоминания Оравина всегда ее утомляли.
– И не просто дух, – не унимался Оравин, – а один из сильнейших. Есть теория, что именно он стал прообразом ангелов этой вашей церкви. Прекрасный юноша с белоснежными крыльями.
– Ты в него влюблен, что ли? – дразнить Оравина было отдельным сортом удовольствия.
Дух зарычал, и зеркало зазвенело от этого звука и силы, содержащейся в нем. Камилла почувствовала неприятную тяжесть в животе, а из-за ее спины раздалось жалобное поскуливание – лакей держался из последних сил.
– Да чтоб тебя, жалкая девчонка! Только глупцы преуменьшают силу и заслуги своего врага. Тииль – сильный противник. И я уважаю его. Ненавижу, но уважаю.
Глаза Оравина на мгновение загорелись ярче, будто на огонь подули мехами.
– Так вот, оказалось, что Тииль снюхался с этим твоим Рю, и именно поэтому я не мог подчинить его.
– Ага, оправдывайся… – Камилла снова зевнула. – У меня же получилось.
– Ты использовала… другую силу.
– Но разве этот твой возлюбленный Тииль не должен был почуять подвох, а?
Оравин рассмеялся. Из-за спины Камиллы раздался глухой удар, как будто кто-то уронил на землю мешок с мукой – лакей все же не выдержал и потерял сознание. Слабак.
– Ты думаешь, я дурак, Ками? Я скрыл твою истинную натуру и нашу связь.
Камилла вопросительно подняла бровь.
– Да-да. Если бы не я, Тииль бы за секунду тебя раскусил.
– И как же?
– От вас, потомков Оманоске, за милю разит его духом, глупая ты женщина.
– Допустим. Оказывается, иногда от тебя есть польза.
– Иногда?! Да как ты!.. – Зеркало вновь задребезжало, и из него будто из раскаленного горнила вырвалась волна жара. – Где твоя благодарность, смертная?!
Камилла только закатила глаза.
– Как бы ты подчинила этого выродка Оманоске без моей силы?
– Я бы просто его связала. Знаешь, это такой простой смертный способ подчинить кого-то. И он шел бы за моей лошадью в кандалах, спотыкаясь и падая лицом в дерьмо, которое она только что высрала. – Эта мысль доставила Камилле удовольствие. Может, стоит и сейчас заставить мальчишку бежать за лошадью?
– И где в этом стиль, по-твоему?
– Стиль? Ха! Стиль – это для таких стариков, как ты.
– Ты кого стариком назвала, маленькая мразь!
– Что-то не так? – Камилла
