– Не надо, – Ладислав осторожно стер влажные дорожки. – Все ведь обошлось. Ты не исчезла. Ты все та же Мелисса.

– Но если ты вместе с Кристаином создал эту клетку, то можешь ее разрушить? Я буду очень осторожна. Обещаю. Только спасу тебя и больше не буду пользоваться магией, пока не научусь с ней справляться, – я умоляюще посмотрела на Ладислава, а он грустно покачал головой.

– Нет, Мелисса, не могу. Моя магия и магия принца слишком тесно переплелись. Их уже нельзя разъединить. А с его силой мне не справиться. Ты могла бы, но твоя сила уже скованна.

– И что же делать? Мы не можем все так оставить и позволить  Кристаину осуществить задуманное.

Все-таки упрямство – это неотъемлемая часть человека. Даже в другом мире оно осталось вместе со мной. Это радовало. Вместе мы обязательно что-нибудь придумаем.

– Я просил тебя связаться с пресвятейшим. Ты это сделала? – прервал мои мысли Ладислав. – Его магия особая, духовная. Она отличается от обычной человеческой.

Что он дальше говорил, я уже не слушала, вспомнились слова туманницы: «Обратись к свету. Он поможет. При свете все становится слабым».

Вот, кажется, и разгадка!

Сверху послушался шум, и я вздрогнула.

Стража?

– Тебе пора, – и, противореча собственным словам, притянул меня к себе. – Иначе тебя увидят.

– А что делать с ней? – я кивнула на Ильен. Она шевельнулась. Кажется, начала приходить в себя.

– Оставь. Скажу, что это я ее так. Больше, чем смертная казнь, все равно не грозит.

– Замолчи, – словно стараясь стереть ужасные слова, я прижалась к его губам. И Ладислав ответил. Уже не так осторожно как в первый раз. Медленно и чувственно он касался мох губ, оставляя тонкий аромат лилий.

Кто бы мне сказал, что в тюрьме можно целоваться с такой страстью, почти одержимостью, я бы не поверила.

Но мы целовались, и серые влажные стены только обостряли чувства. Каждое движение губ, каждый вздох, каждое касание выжигало в нас свое неизгладимое клеймо.

– Вызови пресвятейшего.

Глухой голос отозвался внутри меня горячей волной.

Ладислав еще раз крепко прижал меня к себе, а заодно и к прутьям решетки, припал к шее, глубоко вдыхая мой запах и с сожалением отпустил.

– Уходи,– хрипло бросил он. – Пока я еще могу тебя отпустить.

Да, пора было уходить. Даже в высокое, забранное решеткой окно каморки Ладислава уже проникали бледные лучи.

Я осторожно обошла Ильен. Бедная, ей итак от меня досталось, не пинать же бесчувственное тело.

По неровной лестнице ступала осторожно. Не дай бог обвалится ступенька, и загремлю костями до самого подземелья. Вот стражникам картинка предстанет, когда спустятся на звук – у решетки знатного придворного сразу две девицы, но одна с изуродованным лицом, а вторая в виде бесформенной груды частей человеческого тела.

Нервно хихикнула и тут же прикусила кулак.

Подобравшись почти к самому выходу, замерла на границе зарождающегося дня и сумеречной  полумглы.

Стражники просыпались.

Потягивались, зевали, почесывались и осматривались.

Сгрызая ногти, я ждала когда же отлучатся по нужде, но они пока переругивались, выясняя чья очередь была спать, а кто должен сторожить.

Время стремительно убегало. Вот-вот проснется весь дворец. Если обнаружат мою пропажу и тоже запрут в комнате, как тогда встречусь с пресвятейшим?

«Ну давайте же! Неужели природа не зовет?» – мысленно подталкивала двух недотеп.

Наконец, один сообразил и, на ходу развязывая штаны, отправился в неопределенном направлении.

Сейчас или никогда.

Стараясь не шуршать юбкой, я присела, подобрала камень и стелящимся броском, как «пекут блинчики», бросила его над мощеной площадкой.

Как и было задумано, камень упал в нескольких метрах. Стражник повернулся, проверяя что за шум, и я, практически вжавшись в стену башни, скользящими шагами обогнула ее с другой стороны.

Фух! Получилось!

Я с облегчением перевела дух повернулась, чтобы вернуться к себе, и подпрыгнула, едва не взвизгнув.

– Мелисса? Передо мной стоял Кристаин и подозрительно рассматривал. – Что ты здесь делаешь в столь ранний час?

Растерянность, оцепенение – все это захватило меня лишь на миг.

Но он прошел, и я взяла себя в руки. Надеюсь, что наследник ничего не заметил.

– После вчерашнего, – я мучительно старалась покраснеть, чтобы показать насколько мне стыдно, но не знаю получилось ли. Тогда, для надежности решила еще и смущенно потупиться. – Мне было не по себе, мучила совесть, – бросила на принца короткой взгляд из-под ресниц, выясняя знакомо ли ему это слово. – Было необходимо уединение, и я пошла в сад. Долго думала, как же искупить вину, – вспомнила, оставшуюся в спальне Вернену. То, что она погибла из-за меня, и почувствовала, как подкатывают слезы. Только тогда подняла глаза на наследника. – Я хочу снять с души эту тяжесть, – Кристаин внимательно на меня смотрел, гадая, к чему я клоню. – Необходимо все рассказать пресвятейшему.

– Нет ничего проще, – оживился наследник. – Здесь есть часовня. Можешь в любое время прийти и выговориться.

– Нет, – продолжала я упрямиться. – Мне нужен пресвятейший семейства Эрир. Я ему доверяю и не буду смущаться.

Кристаин удивленно вскинул бровь, и по лицу увидела, что собирается возразить. Что же делать? Как настоять на своем? Кажется, мои женские чары на него не действуют. Может, Ильен все еще занимает место в его сердце?

– Ваше Высочество!

По дорожке сада бежали, трепеща многочисленными оборками, как бабочки яркими крыльями, стайка придворных дам. Они перебивали друг друга торопясь сообщить волнующую новость и звонкие голоса резали слух пронзительными интонациями.

– Ваше Высочество! Ваша невеста!.. мы пошли пригласить ее к завтраку, а она!..

Приблизившись, дамы увидели меня, и словно все разом онемели. Только беззвучно открывали рты, как выброшенные на берег рыбы, а самая резвая, успевшая обогнать подруг, побледнела и, осев, почти утонула в пышных юбках.

– Что случилось? – Кристаин удивленно посмотрел на меня, а я в ответ пожала плечами.

– Но она мертва, – выдавила стремительно бледнеющая девушка. Кажется, она тоже сейчас хлопнется в обморок. – Мы сами видели!

– Что?! – Кристаин стремительно повернулся ко мне. – Ты кто? Стража!

Они возникли словно ниоткуда, окружили меня, и на пальцах уже заискрили заклятия.

– Ваше Высочество! Я Мелисса!