Но потом кивнул.

– Поторопись, – приказал он и закрыл дверь.

Ванная была крошечной и самой обыкновенной. Душ, ванна, раковина, туалет, зеркальный шкафчик над раковиной. Кайла бросилась к шкафу, усиленно моргая, пытаясь сфокусировать взгляд. Ее голова чувствовала себя так, словно ей в виски медленно вбивали шипы. Ей нужно было освободиться. Ей нужен был… какой-нибудь инструмент. Со связанными руками она ничего не могла сделать. Ей нужно было что-то острое.

– Острое, – прошептала она себе под нос, стараясь не шуметь, роясь в аптечке. Ей все время приходилось останавливаться и прислоняться к раковине – черные пятна плясали перед глазами.

В дверь постучали.

– У тебя еще одна минута.

– Одну секунду, – крикнула Кайла.

– Куда тебе столько времени, – сказал Грейсон.

– Я девочка, – ответила она, закрывая шкафчик так тихо, как только могла, и, наклонившись, осторожно открыла дверцу под раковиной. Пожалуйста, пожалуйста, пусть там будет что-нибудь. – И у меня девичьи дела. У тебя нет никаких прокладок.

Последовала пауза. Она надеялась, что ему стало противно, этому придурку.

– Ладно. Но поторопись.

– Я пытаюсь, – сказала она. Ее пальцы сомкнулись вокруг чего-то прохладного. Чего-то металлического.

Ножницы.

Они были маленькие, как из швейного набора. Но она могла их использовать. Она должна была это сделать. Она схватила их, слишком быстро выпрямляясь от волнения.

Мир закачался. Казалось, что пол уходит у нее из-под ног.

Нет. Нет. Она не могла потерять сознание. Только не сейчас. Кайла отчаянно пыталась сморгнуть темноту. Ей нужно было спрятать ножницы. Ей нужно было засунуть их в носки, или юбку, или… Ее колени задрожали так сильно, что подогнулись. Она упала на пол со сдавленным криком.

– Что происходит? – спросил Грейсон.

Дверная ручка начала поворачиваться.

Пальцы Кайлы крепче сжали ножницы.

Нет…

Мэгги терпеть не могла неловкие поездки на машине, и, к сожалению, поездка с Джейком в штаб-квартиру Саут-Пойнта была одной из самых неловких в ее жизни. Он ждал ее на подъездной дорожке, явно желая поговорить о том, что они только что сделали, но, когда она рассказала ему о связи между сенатором и генеральным директором Саут-Пойнта, он мгновенно переключился на эту тему.

Он настоял на том, чтобы сесть за руль, и она неохотно согласилась. Когда они отъехали от города, неловкость достигла своего предела. Знакомое напряжение в сочетании с острым осознанием того, что он подарил ей лучший оргазм в ее жизни, мучило Мэгги. Когда они оба потянулись к радиоприемнику, их руки соприкоснулись, и она стала пунцовой. Ей хотелось только одного – соединить их пальцы вместе, чтобы еще раз насладиться ощущением прикосновения к его коже.

Она должна была что-то сделать. Но все, на что ее хватало, – это комментировать красивые деревья и местные исторические достопримечательности, пока не стало совсем очевидно, что она просто пытается заполнить тишину. Но что еще она могла сделать? Стоит ли им говорить о том, что только что произошло? Или ей следует сосредоточиться на деле? Если бы она не получила новую зацепку, он бы просто пошел домой – или ждал бы ее у машины, потому что хотел чего-то большего?

Время тянулось медленно. Мэгги начала возиться с радиоприемником, чтобы хоть чем-то занять себя, хоть чем-то нарушить тишину. Пролистав несколько станций, она остановилась на классическом роке.

Джейк фыркнул.

– Что? – спросила она.

– Рок, серьезно?

– Дай угадаю, – сказала она. – Тебе нравится кантри.

– Да, мэм, – произнес он с тягучим южным акцентом. Если бы он был в шляпе, наверняка бы ее приподнял. Мэгги гадала, провел ли он свое детство верхом на лошадях и быках или же этот протяжный говор был просто для вида.

Но у нее было такое чувство, что в нем не было ничего показного. Он был стопроцентным американским ковбоем, ставшим солдатом, а затем специалистом по безопасности. Интересная карьера, мягко говоря.

Интересный человек. Во многих отношениях. В его объятиях она чувствовала себя более взволнованной, более живой, чем когда-либо за последние годы.

– Держу пари, вы с «Человеком в черном» могли бы обменяться парой историй, – сказала Мэгги.

Он ухмыльнулся, и она не смогла сдержать улыбку. Ей нравилось это, эти их вечные препирательства, это удивительно непринужденное поддразнивание.

– Джонни Кэш знал, что такое любовь, – сказал Джейк. – Он пел о добре и зле.

– Он заставил Джун пройти через многое, – сказала Мэгги.

– Есть люди, за которых стоит бороться, не думаешь?

Она взглянула на него, серьезность его лица заставила каждую частичку ее тела сжаться. Он был из тех, кто будет бороться за свою женщину. Кто сделает ее центром своего мира.

– Мы на месте, – сказал Джейк, прежде чем она успела решить, что ответить.

Мэгги отвернулась от него и посмотрела в окно. Он подъехал к складу, где за сетчатым забором выстроились в ряд засаленные нефтяные бочки и грязные буровые машины. Джейк въехал в открытые ворота и припарковался. Несколько одноэтажных модульных металлических зданий тянулись по всей территории, большинство из них были плотно заперты.

Мэгги вышла из машины вместе с ним, и они направились через стоянку к двухэтажному зданию, похожему на офис.

– Эй, – крикнул кто-то позади них. – Я могу вам помочь?

Мэгги оглянулась и увидела мужчину. Он был старше, с проседью в волосах, на нем была фланелевая рубашка с закатанными рукавами. На голове была каска, а на предплечье виднелось черное пятно от масла.

– Дай мне разобраться с этим, – сказала она Джейку вполголоса.

Прежде чем Джейк успел ответить, она улыбнулась мужчине, подходя ближе.

– Привет, я спецагент Кинкейд из ФБР, – она так быстро показала ему бумажник, что он даже не успел присмотреться. – Я ищу управляющего этим заведением.

– Мой босс ушел обедать, – сказал мужчина. – Вам придется вернуться позже.

Но от Мэгги не так просто было отделаться.

– Это вопрос времени, так что нам придется задать вам несколько вопросов прямо сейчас. Как вас зовут?

– Том Дженнингс, – сказал мужчина. – Слушайте, а в чем, собственно, дело?

– Ведем расследование, – ответила Мэгги. – Вы знаете, кто такой сенатор Фибс?

– Конечно, – сказал Том, кивая. – Я голосовал за него.

– Вы когда-нибудь видели его здесь?

Том нахмурился, он выглядел искренне смущенным.

– С чего бы сенатору приходить сюда?