– Мне нужно было как-то найти способ все исправить, – сказала она. – Изменить то, что случилось с нами. Не оставлять ее одну. Не садиться в тот день в автобус. Я подумала, что если смогу вернуть других детей в целости и сохранности, то, возможно, какая-то часть меня тоже сможет обрести свободу. Может быть, однажды ночью, закрыв глаза, я не окажусь в этом чулане, связанная, как животное, пугающаяся каждого звука.

– Почему ты ушла из ФБР? – спросил Джейк.

Потому что из-за меня убили девочку.

Мэгги не знала, сможет ли она рассказать ему об этом. А что, если мягкость в его глазах сменится отвращением и разочарованием?

– Два года назад меня вызвали по делу о заложниках высокого риска, – сказала Мэгги. – Человек по имени Дэниел Брэнсон был одержим девочкой-подростком. Гретхен Эллис. Она не знала, что он преследовал ее, она была просто… – Руки Мэгги сжались в кулаки. – Она была просто обычным подростком, – сказала она срывающимся голосом. – Брэнсон был сексуальным преступником, который считал ее своей второй половинкой. Боже… – Мэгги покачала головой, пытаясь освободиться от отвращения, чтобы продолжить. – Он был помешан. Он пошел за Гретхен и ее лучшей подругой в местный торговый центр «Шервудские Холмы», и пока они были в бутике, выбирая платье для ее первого бала, он подошел к ней. Начал говорить о том, как сильно он ее любит, о том, что им суждено быть вместе. Гретхен была смущена и напугана, она оттолкнула его, и Брэнсон потерял самообладание. Она разрушила фантазию в его голове, когда попыталась избавиться от него. Он построил целый мир, центром которого была она, и не смог с этим справиться. Поэтому он вытащил пистолет.

Мэгги посмотрела на свои ладони, думая о том, насколько лучше она чувствовала себя, когда ее рука была в его руке, – как будто его сила восполняла недостающие части ее души. Она старалась не тревожить старые раны, которые открывались только в ее кошмарах.

– Гретхен было четырнадцать, – продолжала Мэгги. – Совсем как Эрике. И в ней было что-то особенное… – Она сморгнула слезы, прерывисто выдохнув. – Дело не только в том, что они были похожи, хотя и очень похожи. Это было то… то, что она сделала. Гретхен оттолкнула свою лучшую подругу с дороги в безопасное место. Так же, как и Эрика. Вот почему Брэнсон смог схватить ее и приставить пистолет к ее голове. Потому что она не пыталась спасти себя, она спасала свою лучшую подругу.

– Так же как твоя сестра спасла тебя, – тихо сказал Джейк. Мэгги кивнула, ее лицо исказилось от мучительных воспоминаний.

– Я думала, что все под контролем, – продолжала она разбитым голосом. – Я думала, что то, что со мной случилось, осталось в прошлом. Я думала, что это не помешает мне, а поможет, что я смогу сделать свою работу. Что это сделает меня более квалифицированным агентом, чем все остальные. Но я никогда не думала о том, что случится, если я окажусь в ситуации, когда мои воспоминания возьмут верх и заставят меня все разрушить. Именно так и произошло. Гретхен была так похожа на Эрику, она вела себя так же, как Эрика… и вместо того, чтобы тратить время на переговоры, я… я слишком рано отправила спецназ. Я думала, что это был правильный выбор, что Брэнсону нужно было показать силу. Я думала, что тогда он осознает, что он наделал. Но я ошиблась… Я ужасно ошиблась. Я не поняла, что он скорее убьет Гретхен, чем отдаст ее. Мне не следовало давить, я должна была убедить его отступиться. Грейс говорила, чтобы я подождала более подробного досье, но я хотела вытащить оттуда Гретхен как можно скорее. Спецназ испугал его. Он запаниковал. Брэнсон выстрелил ей в голову, а затем приставил пистолет к собственному виску.

На мгновение все тело Джейка напряглось – она почувствовала, как его плечо прижалось к ее плечу. Затем его рука мягко сжала ее пальцы, и он посмотрел ей в глаза. Она не увидела в них осуждения, только глубокое сочувствие и боль, которая отражала ее собственную. Его губы смягчились, уголки рта поднялись, подбадривая ее, говоря, что она в безопасности. Каким-то образом это придало ей сил продолжать.

– Я уволилась из ФБР на следующий день, – сказала Мэгги, выпрямляясь на стуле и стараясь говорить уверенно. Как будто это была правильная идея. Но ведь так оно и было. – Я ушла и сказала себе, что никогда не вернусь. Я действительно думала, что все кончено. Я убедила себя в этом. Но потом появился Фрэнк и затащил меня обратно, и вот…

– И вот мы здесь, – закончил за нее Джейк.

– Иногда мне кажется, что я схожу с ума, – призналась Мэгги. – Я не готова к этому. Я слишком сломлена.

– Мэгги, – мягко сказал он. Он просто произнес ее имя, но почему-то ей захотелось сдаться. Прижаться к нему и принять утешение, которое он, казалось, готов был предложить. Он положил свою руку ей на ногу, не сжимая, но успокаивая ее своей силой. После минутного колебания она коснулась его руки своей. Он улыбнулся этому легкому жесту.

– С такими профессиями, как у нас, всегда будут неудачи, – тихо сказал он. – Люди будут умирать. Иногда это наша вина… иногда жизнь просто играет с нами, и, хотя мы все делали правильно, следовали всем правилам и попадали в правильные мишени, иногда люди все равно умирают. Всегда сложнее, когда это ребенок, я знаю. Поверь мне, я знаю. – Его голос дрогнул, и то напряжение, которым налились его мышцы, затронуло что-то глубоко внутри нее. Он знал, что такое боль.

Он понимал ее.

Какое это потрясающее чувство – обнажить себя, выложить все наружу и быть услышанной. Это было освобождением.

Исцелением.

– Я тоже совершал ошибки, – продолжал Джейк. – Огромные ошибки. Однажды я так сильно облажался, что хорошие люди… и даже дети погибли. И я должен нести это, так же как ты несешь Гретхен и Эрику. Такая тяжесть, она ломает нас, это правда. Но вот в чем секрет, милая: когда мы снова собираемся из обломков, мы становимся сильнее. Ты сильная, Мэгги. Черт, да ты самая сильная женщина из всех, кого я знаю, а я был воспитан женой военного.

Она улыбнулась.

– Посмотри на себя, – сказал он, потрепав ее по щеке. Словно электрический разряд пробежал по всему ее телу, она ужасно хотела закрыть глаза, чтобы побороть это чувство, но не могла отвести от него взгляд. Он дотронулся до нее так, как будто хотел узнать ее целиком – и хорошее, и плохое, и прекрасное. – Ты потрясающая, – прошептал он, наклоняясь вперед и прижимая свои губы к ее.

Он поцеловал ее так, как целует женщину солдат, идущий на войну. Как будто она была его воздухом, и светом, и песней.

Она поцеловала его в ответ. Глубоко. Отчаянно. Безрассудно. Внезапно ей захотелось больше. Ее пальцы запутались в его волосах, наслаждаясь их шелковистостью. Все, о чем она могла думать, – это о том, чтобы между ними ничего не было: ее обнаженная кожа прижимается к его телу, его губы скользят вниз по ее шее, ключице, груди, животу. Все ниже и ниже, до самой ее сути.

Она не должна была этого делать. Она вела дело. Она должна была… – но что именно? Она не могла думать, когда губы Джейка были на ее губах, его вкус манил ее. Тепло, разливающееся внутри нее, было почти невыносимым.