– А вам ветчины не достанется, – заявила она.

Повернувшись к плите, принцесса переложила хлеб, яичницу и ветчину на тарелки, надеясь, что бешено колотящееся сердце успокоится, а горящие огнем щеки хоть немного побледнеют. Ею владело лишь одно желание – быть с Себастианом. Разговаривать с Тигом и даже просто смотреть на него сейчас оказалось выше ее сил.

– У нас много дел. Завтракайте поскорее.

Тиг взял яблоко из вазы на столе и опустился на скамью, вгрызаясь в сочную мякоть.

Ари пододвинула к себе тарелку и украдкой взглянула на юношу. Ее щеки снова заалели при воспоминании о едва не состоявшемся поцелуе.

В уголках глаз оружейника мелькнули знакомые морщинки.

Даже рядом с Тигом она не могла не думать о Себастиане. Благодарение звездам, хотя бы завтрак сегодня съедобный. Силы ей понадобятся.

Все способы раскрыть секрет Тига в этом доме исчерпаны. Надо бы тщательно изучить незаполненный договор, однако там вряд ли обнаружится инструкция по убийству чародеев. Пришла пора искать другие пути: встретиться с жителями Ллоренаэ, расспросить их о прошлом Тига, заполучить флакон с ядом кровавого цветка, который остался во дворце после спешного отъезда с бала, а самое главное – надо найти и прочесть «Книгу фей».

Выполнить все это под надзором Маарит и Тига будет непросто. Ари заперта в доме, зато Себастиан – Ари перевела на него задумчивый взгляд, пережевывая ветчину, – свободен ходить куда вздумается.

Оружейник снова улыбнулся ей одними глазами, и Ари улыбнулась в ответ, хотя завтрак в обществе Тига едва ли доставлял ей удовольствие.

Все время, пока они разделывались с ветчиной и яичницей, Тиг просидел, не шелохнувшись. Когда тарелки опустели, он приказал:

– Себастиан, отправляйся в порт, присмотри за отправкой товара. В конюшне для тебя оседлана лошадь. Принцесса, вы поедете со мной.

– Куда? – сплетая предательски задрожавшие пальцы, спросила Ари. Провести целый день с Тигом? Тут любой испугается.

– Я еду на рынок, взыскать долг с особенного должника, – с улыбкой пояснил чародей.

– А мне с вами зачем? – нахмурилась Ари.

Тиг улыбнулся еще шире:

– Маарит нездорова, а вам лучше не оставаться без присмотра, верно?

Сердце Ари болезненно сжималось, руки озябли, когда, шагая рядом с Тигом, она вышла из дома и села в экипаж. На дверце кареты красовалось золотистое колесо прялки.

Может быть, никакой победы она вчера и не одержала, ведь Тиг по-прежнему ее подозревает.

Но у чародея нет никаких доказательств. К тому же он невольно везет ее в единственное место, где она надеется найти ответы на мучившие ее вопросы. Осталось заглянуть тайком в книжный магазин Рахили и забрать «Книгу фей». А потом незаметно пронести копию старинного фолианта в дом чародея.

Ответив Тигу недоброй улыбкой, ничуть не уступавшей его ехидному оскалу, Ари откинулась на подушки кареты и, устремив взгляд в окно, задумалась.

На рынке яблоку было негде упасть. Ари вспомнила, что в этот день недели Мама Элени тоже обычно ходит за покупками. Экономки и кухарки шли за провизией, за ними несли большие корзины помощницы, конюхи или даже стражники. В толпе то и дело мелькали знакомые лица, и Ари, охваченная горькой завистью, судорожно сжала кулаки. Все свободно гуляют по залитым солнцем улицам, могут пойти куда угодно, не думая о последствиях.

Впрочем, у нее нет права на зависть. Она сама предложила Тигу сделку, надеясь спасти брата. И снова сделала бы то же самое, не раздумывая ни секунды.

В карете висел густой запах кожаных сидений и древесный аромат заповедных лесов, от которого Ари то и дело бросало в дрожь. Выбраться бы на улицу, вдохнуть терпкий аромат морской воды, сладость цветов, покачивающихся в корзинах за окнами, и самый лучший на свете запах свежего хлеба.

Карета медленно проехала мимо булочной, куда Ари и Клео так часто заходили, чтобы полакомиться пирожными. Принцесса вдруг заметила ярко-синий шарф, покрывавший темные девичьи кудри, и прижалась лбом к окну в дверце кареты. За шатким столиком возле булочной сидела Клео, глядя на лежащую перед ней на тарелке нетронутую булочку. У Ари ком подступил к горлу, глаза обожгло, и фигура подруги растаяла в дымке невыплаканных слез.

Ах, Клео! Ари ужасно не хватало их долгих ночных бесед, когда дворец погружался в сон, работы на кухне на рассвете, шуток и шалостей. Как весело они разыгрывали Тадда, а иногда и конюхов, на которых было не жаль тратить времени! И Ари знала: что бы ни случилось, на Клео всегда можно положиться.

Только не сейчас. Клео впутывать нельзя, это может стоить ей жизни.

Клео подняла голову, провожая взглядом карету с колесом прялки на двери, и на мгновение глаза подруг встретились. Клео вскочила, будто собираясь догнать карету, однако Ари предостерегающе покачала головой, всем сердцем надеясь, что Клео послушается и будет держаться подальше от Тига и его страшных сделок. Чародей не упустит случая причинить боль подруге принцессы в наказание за явное или предполагаемое неповиновение.

Карета покатила дальше, скрипя и подскакивая на булыжной мостовой, и вскоре повернула на улочку, где стоял магазин специй.

Сердце Ари мучительно ныло – нет больше мамы, Тадда, Клео, родного дома… сколько потерь. В душе принцессы росла темная, как бездонный колодец, горькая пустота.

Правда, Тадд и Клео потеряны не навсегда. Они живы. Да, они далеко, но они живут на этом свете, и, если принцесса не наделает глупостей, ее брат и лучшая подруга не пострадают.

Карета покатила вверх по улице, и Тиг наклонился на сиденье, чтобы выглянуть в окно рядом с Ари.

Нет, не в окно. Он смотрел ей в лицо с холодной зловещей улыбкой на тонких губах.

– У меня что-то застряло в зубах? – язвительно спросила принцесса.

– Давайте остановимся, – предложил Тиг.

Ари безразлично пожала плечами, однако по ее спине побежали мурашки. Они были так близко от лавки Эдвина, а чародей смотрел на нее так пристально… Вдруг он разузнал о яде кровавого цветка, купленном у Эдвина? Ведь догадался Тиг, что она заходила в его кабинет…

Ари обернулась к магазину Эдвина и мгновенно заледенела от ужаса.

На месте лавки специй чернел покореженный обгоревший остов, крыша провалилась, балки упирались во вздувшийся волнами пол. В грудах пепла поблескивали осколки разноцветных склянок, в которых Эдвин хранил травы и порошки.

На пожарище, среди обвалившихся стен, лежало что-то еще, будто свернувшийся клубком остов неизвестного существа.

Кучер открыл дверцу, и карету наполнил тошнотворный запах горелой плоти.

– Давайте навестим вашего друга Эдвина, – вежливо предложил Тиг, как будто они стояли перед обыкновенным магазином на людной улице, а не на пепелище, где покоились останки сгоревшего человека. Люди для колдуна были не более чем инструментами в достижении собственных целей. А к инструментам чувств не испытывают.