От "свадебного" союза женского Mercurius и мужскими небесами (сталь), как говорит нам Юнг, человек достигает "температуры воспламенения", которая есть потенциальная опасность и спасение. Это, как мы могли бы предположить, является горящей страстью, которая живет в сердце человечества.

Юнг затем рассматривает работу Генриха Кунрада (1560-1605), который, как мы видели ранее, был и алхимиком и христианским каббалистом. Кунрад был современником Лурии и Виталя, изучал медицину в Базеле и умер в Лейпциге[14]. В отношении Кунрада Юнг отмечает, что гностические идеи вновь появились после многих столетий[15], и приводит тот же самый комментарий, который Шолем привел относительно Лурии[16]. Согласно Кунраду:

Есть... искры Мировой души, которая есть свет природы, рассеянный или рассеянная по воле Бога через ткань большого мира во всех вещах и элементах повсюду[17].

Кунрад связывает теорию искр с Небесным Антропосом или Предвечным Человеком:

Сын Большого Мира...заполнился, оживляемый пламенной искрой Руах Элохим[18].

Далее, для Кунрада "пламенные искры Мировой души уже были в хаосе, prima materia, в начале мира"[19].

Таким образом, у Кунрада мы находим теорию искр, которая является близкой идее Лурии, который также считал, что искры Предвечного Человека или Мировой души были рассеяны повсюду в каждом уголке вселенной. Юнг, конечно, дает психологическую интерпретацию символики Кунрада, отмечая, что "заполнение мира scintillae - вероятно, проецирование множественного свечения бессознательного"[20].

В другом месте Юнг сравнивает искры с архетипами коллективного бессознательного:

В бессознательном сокрыты "искры света" (scintillae), архетипы, из которых может быть "извлечено" более высокое значение[21].

Юнг сравнивает искры с Mercurius алхимиков и с anima mundi или мировой душой неоплатоников, ссылаясь на герметическую доктрину о том, что эта душа, "часть Бога, которая осталась позади его творения, когда он изобразил ['imagined'] мир"[22]. Замечательная метафора, которая напоминает каббалистическое понятие решиму или след божественности, который остается в космической пустоте после цимцум (сжатия), первого творческого акта Эйн соф[23]. Такие метафоры создают глубокий резонанс с человеческим опытом, особенно для тех, кто не чувствовал, что частичка автора или художника остается позади его творения даже после его смерти.

Идея Юнга "извлечение" значение искр света напоминает лурианское понятиебирур, извлечение искр из клиппот ("шелухи"), после Сокрушения сосудов. У этой идеи есть своя алхимическая параллель с понятием извлечения caelum, которое, как говорит Юнг, является "небесным веществом, сокрытом в человеке, тайной 'истиной,' 'всеобщим благом' 'сокровище, которое не может быть ни разъедено молью, ни украдено ворами.' Согласно алхимику Дорну, для мира caelum - самая дешевая вещь, но для мудрого оно дороже золота: это часть души человека, которая переживает его смерть[24]. Сaelum, - это часть "небес", которая символически извлекается алхимиками в их процессах. Юнг говорит нам, что в результате этого извлечения остается,terradamnata, "отбросы, которые должны быть брошены на произвол судьбы"[25]. Параллель к лурианским понятиям ("шелуха") и бирур ("извлечение") очевидна.

Юнг ссылается на "Ответ Св. Августина на манихейскую ересь", в котором очень ранняя версия этой теории кратко описана в фантастических терминах. Согласно отчету Августина, божественный дух, для манихейцев, заключен в тюрьму тела "Князей Тьмы", которые обольщены ангельскими существами женского и мужского пола от солнца и луны. Возбуждая их желания, ангелы заставляют грешника воспылать и выделить пот, который выпускает божественный дух и падает на землю, чтобы оплодотворить ее растения[26]. Это описание примечательно, поскольку в отличие от гностической теории божественных искр, сбегающих из бесполезного и проклятого мира, у манихейцев божественный дух возвращается, чтобы восстановить землю. Эта идея близка каббалистической идеетиккун, и, следовательно, намного более совместима с теориями Лурии (и Юнга), чем с общим направлением гностической мысли.

Алхимики, конечно, полагали, что через их операции с металлами они могли извлечь Mercurius или lapis, философский камень, которые были задуманы как материальное воплощение Предвечного Человека[27]и небесных искр или scintillae[28]. Этот lapis получался в результате coincidentia oppositorum, элементов, которые являются "примитивными, малоценными и изменчивыми с теми элементами, которые "драгоценны, прекрасны, и тверды"[29], чтобы создать "фигуративную смерть" и "панацею" для дисгармонии материального мира и человеческого духа[30]. Юнг рассматривает эту панацею как объединение эго с темным и подавляемым содержанием бессознательного разума, но алхимики трактуют их процессы в метафизических терминах, как извлечение или дистилляцию "краеугольного камня" мира[31].