– Слова! – отрезала Пернатая ведьма, ухмыльнувшись. – И как бы выглядела великая империя Ханнана Мосага? Дождь цветов на улицах, свободные от долгов граждане живут в довольстве, и всем управляют милосердные тисте эдур? – Она подалась вперед. – Ты забыл, я родилась среди вашего народа, в твоем племени, колдун-король. Я помню, как голодала во время объединительных войн. Я помню, с какой злобой вы обрушивались на нас, рабов, – когда состаришься, пойдешь на наживку для крабов бескра, – как наших стариков бросали в клетку и свешивали с борта кнарри. Кое-кому милостиво позволяли утонуть, однако у тех, кто вам особенно не нравился, вы оставляли головы над поверхностью, позволяя крабам обгладывать их заживо, и смеялись над воплями. Мы были мышцами, а ослабев, становились мясом.

– А кабала должников чем-то лучше?..

– Нет, потому что эта чума обрушивается на всю семью, на все поколения…

Ханнан Мосаг покачал уродливой головой:

– Я не поддался бы Скованному. Он считал, что использует меня, а на самом деле я использовал его. Пернатая ведьма, войны не было бы. И завоевания. Племена объединились – я позаботился об этом. Нас ждали процветание и свобода от страха, и тогда изменилась бы жизнь рабов. Возможно, жизни летери среди тисте эдур позавидовали бы должники южных земель и сломали бы хребет этой империи, ведь мы предложили бы свободу.

Пернатая ведьма отвернулась, ловко спрятав кожаный мешочек.

– К чему ты, Ханнан Мосаг?

– Ты хочешь свалить Рулада…

– Я свалю вас всех.

– И все же сначала Рулада. Пока он не уничтожен и с ним его меч, ты ничего не добьешься.

– Если бы ты мог убить его, колдун-король, то сделал бы это давным-давно.

– Да, но я убью его.

– Как?

– С помощью его же семьи.

Пернатая ведьма молчала с дюжину ударов сердца.

– Его отец прячется в страхе. Его мать не смеет глядеть ему в глаза. Бинадас и Трулл мертвы, а Фир сбежал.

– Бинадас? – Ханнан Мосаг хрипло выдохнул. – Не знал…

– Томад видел во сне смерть сына, а Хандари Кхалаг пробовал связаться с его душой – и безуспешно.

Колдун-король полуприкрыл глаза.

– А мой к’риснан пытался связаться с душой Трулла Сэнгара?

– Нет, да и зачем? Рулад сам убил Трулла. Приковал его в Зарождении. И если они хотели оставить это в тайне, у них не вышло. Мы слышали – мы, рабы, слышим все…

– Да, слышите, именно поэтому мы в силах помочь друг другу. Пернатая ведьма, ты так же жаждешь увидеть крах проклятой империи, как и я. А когда это случится, помни одно: я хочу увести моих эдур домой. Обратно на северные земли. Пусть летери разбираются с летери; нет более надежного рецепта забвения. Я знал это с самого начала. Летер сам не устоит. Его аппетиты растут и уже превышают ресурсы, необходимые для выживания. Ваш народ перешел порог, даже этого не заметив. Я мечтаю, Пернатая ведьма, воздвигнуть стену власти и обеспечить тисте эдур неприкосновенность. Скажи, что тебе известно о надвигающейся войне на востоке?

– О какой войне?

Ханнан Мосаг улыбнулся:

– Распутывание начинается. Давай ухватимся за ниточку – ты с одного конца, я с другого. За тобой рабы. За мной – все к’риснан.

– Так Трулл Сэнгар жив?

– Это Фир Сэнгар ищет способ уничтожить Рулада. И я уверен – найдет. Решай, Пернатая ведьма. Вместе?

Она еле заметно улыбнулась:

– Ханнан Мосаг, когда придет миг уничтожения… уползай быстрее.

– Не желаю их видеть.

С этими словами император повернулся на троне, подтянув ноги, и уставился в стену слева от себя. Меч в правой руке, уткнувшийся острием в помост, дрожал.

Нисалл, стоявшая в боковом алькове, хотела броситься вперед, подбежать к затравленному, испуганному эдур. Но прямо перед троном стоял Трибан Гнол. Аудиенцией руководил он, и только он; канцлер не потерпел бы никакого вмешательства. Его раздражало само ее присутствие, но на этом настоял Рулад – единственная победа Нисалл.

– Ваше величество, ваш отец, увы, настоял, чтобы я передал его пожелания. Он хотел бы приветствовать дорогого сына. Далее, он привез ужасные вести…

– Это он любит, – пробормотал Рулад. – Дорогого? Так и сказал? Не думаю. Для него дорога только моя власть – он хочет ее для себя. Для себя и Бинадаса…

– Простите, что прерываю, ваше величество, – сказал с поклоном Трибан Гнол. – Есть новости о Бинадасе.

Император вздрогнул, облизнул сухие губы.

– Что случилось?

– Стало известно, что Бинадас убит. Он командовал частью флота. Состоялось сражение с неизвестным противником. Стороны обменялись серьезными чародейскими ударами, остатки обоих флотов занесло в Зарождение, и они продолжали сражаться в затопленном мире. Когда остатки противника бежали, на корабли Бинадаса напал какой-то демон. Удар был так свиреп, что погибли все эдур. Самого Бинадаса демон пригвоздил копьем к креслу.

– Откуда, – прохрипел Рулад, – откуда это известно?

– Ваш отец… видел сон. Он присутствовал безмолвным призрачным свидетелем, занесенным туда по капризу злобного бога.

– А демон остался в Зарождении? Я выслежу его, уничтожу. Да, будет мщение. Бинадас был моим братом. И это я послал его, своего брата. Они все умерли по моему слову. Все умерли, и мой отец жаждет мне об этом поведать. Демон, да, демон, который преследует моих сородичей…

Спутанная, бредовая речь стихла, и лицо Рулада страшно исказилось, так что Нисалл пришлось отвернуться, чтобы не закричать.

– Ваше величество, – негромко позвал канцлер.

Нисалл замерла; вот к чему подводил Трибан Гнол – до этого была лишь присказка.

– Ваше величество, демон доставлен. Он здесь, император.

Рулад замкнулся в себе. Он не произносил ни слова, хотя губы шевелились.

– Претендент, – продолжал Трибан Гнол. – Кровь тартеналов, по утверждению Хандари Кхалага, чище, чем у любого тартенала на этом континенте. Томад понял, кто это, едва громадный воин сделал первый шаг на борт корабля эдур. Узнал, однако не мог с ним сразиться, ведь в тени тартенала была душа Бинадаса – и души тысячи других жертв. Все они взывают о свободе и мщении. Ваше величество, ваш бог доставил его к вам, чтобы вы отомстили за смерть брата.

– Да, – прошептал Рулад. – Он смеется – как же он смеется. Бинадас, ты здесь? Ты жаждешь свободы? Что ж, раз ее нет у меня, зачем она тебе? К чему торопиться? Ты хотел получить трон и теперь знаешь, каково это – ведь ты чувствуешь все, что обуревает меня.

– Ваше величество, – пробормотал канцлер, – вы не желаете отомстить за Бинадаса? Томад…

– Томад! – Рулад, подскочив на троне, метнул взгляд на Трибана Гнола – тот отшатнулся. – Он видел, как демон убил Бинадаса, и думает, что теперь демон убьет меня! Вот какое тут желание мести, толстокожий дурень! Томад хочет моей смерти, потому что я убил Бинадаса! И Трулла! Я убил его детей! Но чья кровь жжет мои вены? Чья? Где Хандари? О, я знаю, почему его нет в приемной – он побежал к Ханнану Мосагу! Они прячутся во тьме и шепчутся об измене!