— Давайте свою вставку, интересно послушать, — кивнул я, снимая шлемофон и бросая его рядом на прошлогоднюю хвою.

— Старик этот белорус, западнец, как мы их называем. Богдан Хмельницкий. Безобразничать начал еще, когда мы только присоединили эти земли. Убийства милиционеров, следующих в одиночку командиров или красноармейцев. Посевы жгли, однажды подперли дверь дома директором лесхоза, и сожгли его вместе с семьей, а у него трое детишек было. С немцами в заговор вступили еще до войны, стал их агентом, дальше работал уже на них, и делал все, что ему приказывали. После начала войны, не высовывался, но подходивших к хутору окруженцев отстреливал. В основном одиночек и небольших групп. Большие и организованные группы не трогал, боялся. Когда пришла немецкая власть, его сделали начальником полиции этого округа, где он два года и безобразничал. Осенью прошлого года, когда он со своими людьми устраивал облаву на одну из наших разведгрупп, то получил свинцовый подарок в живот. После довольного долгого лечения, возраст видимо сказался, он ушел на покой, передав все дела своему заму. Это кстати был его сын. Так и жил, если на этот глухой хутор выходили наши сбитые летчики или бежавшие из плена советские бойцы и командиры, на вроде этих, — подбородком он указал на встретившихся нам бежавших пленных, — то кормил их и с помощью снотворного усыплял. Продуктивно работал. С вами была случайность, этот пострелёнок, выслеживал наших бродивших по местным землям и, подходя, звал на хутор, мол, накормят, обогреют. Так что, гаденыш был в курсе всего. Как они обнаружили схрон, я вам уже докладывал. Из–за последствий ранения у старика, они и носили груз вместе.

Я кивнул, подтверждая, что помню.

— Какую роль в этих делах играет этот «летчик»? — поинтересовался я.

— Он, конечно же не летчик, но и не родственник. Он зять. Та девушка, внучка старика, этот парень, Алексей Платонов, был артиллеристом из стоявшей тут недалеко в начале войны части. Как он с этой девушкой встретился не суть, главное во время боев он дезертировал и пришел к старику. Любовь сильна. Он один из ярых сторонников старика, ранение получил от захвата двух наших летчиков.

— Вот тварь! — сплюнул я.

— Скурвился, — согласно кивнул майор.

— Продолжайте.

— По словам этот Алексея, план у старика был такой. Вызвать своих бывших подчиненных, и организовать засаду.

— Что же им помешало?

— Известие, полученное вчера о прибытии одного важного лица Третьего Рейха, с которым он, кстати, был очень даже неплохо знаком. Старик решил не упустить такого шанса выслужится. Отправил мальца в ближайшую деревню с запиской о тайнике, потом с вернувшимся мальцом, съездили и выкопали груз. Обратно замаскировать и убрать следы должны были прибывшие полицаи.

— Когда должны были прибыть полицаи? — нахмурившись, спросил я.

— Их посты раскиданы по всем деревенькам, пока соберутся, — майор быстро вслух подсчитал, примерное появление полицаев, — мальца отправили к обеду. Пока отправят ко всем гонцов, с сообщением места общего сбора, наступит темнота. Ночью они не поедут. Значит, нужно их ждать с утра. То есть сегодня, сейчас.

— Нужно отправить пару бойцов к хутору. Пусть там осмотрятся, — предложил я.

— Двадцать минут назад отправил свежих бойцов, — ответил майор. Видимо просчитав эту ситуацию.

— Хорошо. Мне вот что странно, почему они так рано откопали груз?

— Старик не знал, когда мы появимся, а этот чин отбывал уже послезавтра. Вот он и решил предъявить ему вещественные доказательства своей лояльности и напомнить, чтобы не забывали старика. Ему за захват и уничтожение партизанского отряда вручили личный мотоцикл с дарственной надписью. Видимо еще что–то хотел получить. Груз из схрона неплохо бы показал что он не сидит сложа руки, а по–прежнему на острие боевых действий.

— Что они успели изучить из груза?

Майор бросил на меня острый взгляд, но ответил:

— На ночь они убрали весь груз в сарай, и не смотрели что там. Хотя сами мешки, вернее материал и запоры старика очень заинтересовали. Одно только это вводили его в сомнение о стандартном грузе для диверсантов и разведчиков. Утром они вскрыли один из мешков, вернее разрезали, с застежкой не разобрались что там и как. По словам этого Алексея, они были сильно озадачены. Предназначение половины предметов они так и не поняли, хотя одна книга их заинтересовала.

— Что за книга? — поинтересовался я, решив узнать, сказал ли название этот «летчик» название книги.

— «История Российской Федерации после развала Империи Зла», — медленно по слогам ответил майор, пристально и изучающе посмотрев на меня.

— Понятно, — кивнул я. Это действительно была та книга, что я обнаружил спрятанной.

— Спрашивать что это за непонятная книга не буду… — начал было майор.

— Давайте я просто скажу, что это книга фантастический рассказ одного белоэмигранта. Кстати, на Западе пользуется довольно большой популярностью. Даже была издана на русском языке. Это подарок товарищу Сталину от наших людей во Франции. Думаю, больше вам знать не стоит, — сказал я в конце.

— Хорошо, — согласно кинул Славич, не моргнув глазом приняв этот бред, состряпанный мной на скорую руку.

— Меня больше интересуют эти полицаи. Каковы их шансы обнаружить нас? — увел я разговор немного в сторону.

— Большинство из них местные, леса знают. Ходить по следам умеют, а мы оставили такой след, по которому и слепой пройдет.

— И чего мы ждем? — удивился я.

— Второй самолет, — пожал плечами майор, — если мы сейчас взлетим, то фактически подставим спешащую сюда группу полковника. Вы отдадите приказ на взлет сейчас? — поинтересовался он.

— Конечно нет, — возмутился я: — Если есть шанс улететь всем месте, то ждем. А если немцы подойдут раньше, что ж, придется принимать одно из этих, я бы не сказал что легких, решений.

— Вот мы и ждем, когда прибудут самолет и группа полковника, — ответил майор. Глаза у него смеялись, он явно уже все просчитал.

— Ясно. Ожидание самое тяжелое в работе командира, — вздохнул я и, привалившись к стволу ели, сорвал растущую рядом травинку и стал ее лениво жевать.

— Это точно, товарищ подполковник, — кивнул майор.

В это время раздался крик одного из бойцов:

— Стой, кто идет!

Старшина Суворов. Оккупированная территория.

Местоположение рядом со старой советской границей. Тоже время.

Бежали мы быстро, как будто за нами развезлось пламя ада. Сменив явно уставшего носильщика, ноги у которого уже заплетались, я понес одного из раненых. Однако почти сразу раздался окрик:

— Стой, кто идет!

В это же время, ответив на окрик, мы вышли на луг, где стоял замаскированный самолет, и находилась группа бойцов и командиров.