– Ах, как печально.

Так. Я уже стал предметом родительских сплетен. Я весь съеживаюсь, когда бабушка подходит к трибуне.

– Ау, Дерек! – орет она.

Все без исключения, даже агенты, таращат глаза и перешептываются. Уж лучше было мне прийти, нацепив на голову мигалку с флуоресцентной надписью «ДЕРЕК ФИЦПАТРИК». Бабушка, которой нет никакого дела до устроенной ею суматохи, садится рядом со мной.

– Скажи, пожалуйста, почему мне пришлось спрашивать у Гарольда, куда ты утром отправился?

– Потому что я не хотел, чтобы ты явилась сюда, привлекая к себе внимание.

– Чепуха. – Вытянув шею, она обводит глазами поле. – С этой галерки я не вижу Эштин. Где она?

– Та, что сбоку, у сетки, по которой бьют мячом. Клянусь, если ты ей помашешь, я точно потребую, чтобы ты ушла.

– Хорошо, хорошо. Ну что ты такой недовольный? – Она держит руки внизу.

– А что это вдруг у тебя интерес к футболу проснулся? – спрашиваю я. – Когда я тренировался в «Элит», ты никогда здесь не появлялась.

Поерзав на сиденье, она продолжает смотреть на поле.

– Это ты так думаешь.

– Я тебя здесь не видел.

Хитро улыбаясь, бабушка поворачивается ко мне.

– Возможно, это потому, что я не хотела, чтобы меня видели. – Откашлявшись, она возвращается к игре. – В прошлом я наделала ошибок, но не собираюсь их повторять. – Она искоса поглядывает на меня. – С твоей стороны было бы мудро поступить так же.

Ошибки. У меня они тоже были.

После матча агенты – целая толпа – обступив меня, забрасывают вопросами. Вот и побыл невидимкой. Я отвечаю, что планов снова играть в футбол у меня нет, но некоторые все же вручают мне свои визитки и просят позвонить, если передумаю. Бабушка сообщает, что подождет, пока Эштин выйдет из раздевалки, а мне на глаза попадается идущий в сторону общежития Макнайт. Я встречаю его во дворе, готовый потребовать объяснений по поводу саботажа Эштин.

– Вот так черт, – восклицает фуллбек Джастин Уэйд. Мы были соседями по общежитию, когда я тренировался здесь в третий раз. – Фиц собственной персоной. Эй, Фиц, где тебя носило?

Лайнбекер по имени Девон хлопает меня по спине.

– Черт, дружище, глазам не верю: ты вернулся. Думал, ты уже одной ногой в НФЛ играешь. Когда узнал, что ты бросил футбол, то просто офигел.

– Наша команда продула тренировочную игру, – говорит Джастин. – Ты был бы нам очень кстати…

– Да я не играть приехал, – говорю я.

– Погоди-ка, – встревает Лэндон. – Ты и есть Дерек Фицпатрик?

– Он самый, чувак, – вставляет Джастин.

– Здесь о нем легенды ходят, – добавляет Девон. – Это про него я тебе на днях говорил, – обращается он к Лэндону.

– Не может быть. Как же так? – Лэндон качает головой, будто пытается уяснить, что я и есть тот парень с фотографии, украшающей доску почета MVP в «Элит». – А что ты здесь делаешь? – спрашива ет он.

– Проверяю, как Эштин.

– А зачем? Мечтаешь ее себе заполучить? – Он показывает на дверь. – Да ты, чувак, к ней под юбку лез, как только увидел.

Я издаю короткий смешок.

– Да ты, Макнайт, ничего не знаешь.

– Все я знаю. Если скажу ей, что буду играть за Фремонт, она ко мне вернется в два счета, – наклонившись ко мне, шепчет он.

Я отталкиваю его. Он толкает меня в ответ и наносит удар кулаком. Кровь закипает у меня в жилах, и я тоже даю волю рукам. Он отбивает мои удары, и мы вступаем в схватку. Ему никак не удается хорошенько вмазать, так как я, ощущая прилив адреналина, полон решимости и вхожу во вкус. Несколько ребят пытаются нас разнять, но я лишь отмахиваюсь от них. Пока не слышу возглас Эштин: «Дерек!»

Повернувшись на голос и увидев ее ошарашенное лицо, я получаю удар в челюсть. Черт, больно. У Макнайта добротный хук правой. Теперь уже к нам спешат и тренеры. Тренер Смарт, главный в проведении программы «Элит», протискивается между нами.

– Что здесь происходит?

– Ничего, тренер, – говорит Макнайт, вытирая ладонью кровь у рта.

– Не похоже, что ничего. – Он встает между нами. – Дерек, какого черта ты здесь, да еще устраиваешь разборки с моими игроками?

Его игроки. Раньше я тоже был его игроком.

– Извините, тренер.

Рявкнув на одного из помощников, чтобы занялся Макнайтом, он хватает меня за грудки и тянет в пустой холл. Сейчас выгонит вон, думаю я, но вместо этого он подходит вплотную, как делал раньше, когда я здесь тренировался.

– Дерек, ты был примером для этих парней, – говорит он мне в самое лицо и, крепко держа за подбородок, так что я даже морщусь от боли, осматривает синяки. – Что с тобой происходит?

Я лишь пожимаю плечами.

– Где отец?

Опять ничего не остается, как пожать плечами.

– Где-то в океане.

Он кивает, будто папина служба как-то объясняет, почему я подрался.

– Слышал, тебя выперли из той академии в Калифорнии. Решил нажить неприятностей вместо футбола?

В дверях Эштин, в глазах злость и сожаление. За ней маячит бабушка со своим зонтиком.

– Ты понимаешь, что должен играть, не правда ли? – говорит Смарт. – Нельзя же просто взять и забыть все, над чем так усердно трудился.

– Я ничего не забыл, тренер. Просто больше не играю. И дело с концом.

– Дерек, твое дело не может кончиться, потому что оно еще даже не начиналось, – говорит он.

– Тренер, разговор окончен.

Я приехал бороться не за себя, а за Эштин. Я тут вообще ни при чем.

– Нет еще. Ты же знаешь, что мы не терпим драк, – говорит тренер. – Можешь драться на своей территории и в свое свободное время, но не у меня.

– Я уже уезжаю, – говорю я.

– Не уезжай. – Внезапно в холле появляется Макнайт, с ним несколько ребят. Его свита. Он протягивает мне руку. – Извини, дружище. Не держи зла.

Брезгливо качая головой, прохожу мимо. Когда уже открываю дверь, опять слышу голос Макнайта.

– Ничего, Дерек. Мы же знаем, ты просто боишься, что уже не соответствуешь своему легендарному статусу.

– Мой внук не боится, – вступает бабушка и на всякий случай тыкает зонтиком в направлении Макнайта.

Я крепко зажмуриваю глаза. Открыв их, смотрю на тренера Смарта. И на Макнайта со свитой. И на бабушку. И, наконец, на Эштин. Всем им любопытно, что я сделаю. В конце концов я делаю то же, что делал всегда с самой маминой смерти. Ухожу, не оглядываясь.

НЕЛЬЗЯ ЖЕ ДАТЬ ЕМУ просто уехать. Это папа уезжает, когда ему трудно и надо вырваться. Но Дереку так легко сбежать я не дам, поэтому, когда он собирается отъехать, встаю перед машиной, загораживая дорогу.