Всю свою жизнь Альфи говорил, что не может пройти по магическому коридору с другим человеком, просто не способен на такое. Сейчас Лука пребывал в слишком растрепанных чувствах и не мог сдержать поток рвавшихся из него вопросов. Он указал на грязную сандалию, пролетевшую в проем.

– И чья это chancla?

Альфи использовал дверную ручку для магических перемещений бессчетное количество раз. И магия всегда распахивала ему проход, приглашала в поток, прокладывала путь в своих просторах, нежно подхватывала течением. В такие моменты принц чувствовал ее трепетное отношение к нему.

Но с темной магией все было иначе.

Когда Альфи и Финн шагнули в магический поток, чары засосали их внутрь, точно зубастая пасть. Проглотили, продавили по давящему пищеводу, швырнули в глубины желудка.

В какой-то момент – и тянулся этот миг целую вечность – Альфи показалось, что его сплющивает, будто его тянуло сквозь коридор тьмы, настолько узкий, что там едва бы смогла протиснуться и мышь. Он не мог дышать, не мог думать, не мог кричать. В магическом проходе кошмарная боль охватила его тело, словно плоть срывали с костей. Точно вскоре от него останется только скелет. По сравнению с этим чувством боль во время сражения с Игнасио, когда Альфи воспользовался черной магией, казалась ничтожной. То был короткий стих агонии, это же – целая баллада боли, долгая и изматывающая.

Магия вышвырнула его на пол в родных покоях. Тело будто превратилось в комок обнаженных нервов. Крик волной тошноты зародился в глубине горла, но принц даже не успел вздохнуть. Лука склонился над ним, лицо брата искажала злость, с губ слетали бесконечные вопросы.

– Мне многое надо тебе объяснить, – с трудом выдавил Альфи.

Игнасио завладел черной магией и сейчас творил бесчинства в его городе – от этой мысли в голове принца все перемешалось. Он даже не знал, как все это рассказать.

– Ну так объясняй! – рявкнул Лука.

Альфи не понимал, с чего начать.

Ему хотелось скрыть те чудовищные события от своего лучшего друга, но принц слишком устал и слишком боялся, чтобы лгать. Правда обжигала ему язык, однако Альфи заговорил.

И рассказал брату все. О том, как Луку отравили. О том, как принц выпустил на свободу темную магию. О сережке мальчика-слуги. О столкновении с Игнасио. О том, что эта черная магия хочет найти кости Сомбры (при этих его словах Финн вздрогнула, Альфи еще предстояло обсудить с ней это). О детской песенке-страшилке и скрытой в ней жуткой правде. Альфи не говорил с Лукой по душам много месяцев, и сейчас слова слетали с его губ, словно цветные ленты изо рта фокусника.

Когда принц наконец-то замолчал, Лука просто смотрел на него, широко распахнув глаза. От потрясения он лишился дара речи – вероятно, впервые в жизни.

– Я знаю, что виноват в случившемся. – Альфи больше не мог выносить затянувшееся молчание. Он примирительно поднял руки. – Но я не мог позволить тебе умереть. Не мог потерять тебя в том зале. – Принц провел ладонью по глазам. – Я знаю, что несу ответственность. И сейчас я не хочу бежать от долга. Я не брошу свое королевство в беде. Я хочу спасти Касталлан. Por favor, ты мне поможешь?

В комнате повисла тишина. Альфи ждал, пока ужас на лице брата сменится чем-то другим.

Лука шагнул к нему и крепко сжал в объятиях.

Альфи обнял его в ответ. Волна облегчения прошла по его телу, облегчения оттого, что Лука жив, его можно обнять, с ним можно посоветоваться. Это облегчение на мгновение затмило собой страх перед тем, что он натворил.

– Ты идиот, – прохрипел Лука. Отстранившись, он опустил ладони Альфи на плечи. – Но благодаря твоему идиотизму я до сих пор жив. Расскажи, чем я могу помочь.

– Итак. – Лука перевел взгляд с Альфи на Финн. – Вы хотите сказать мне, что у вас нет совершенно никаких идей, как все это остановить? Никакого плана?

Девушка закатила глаза.

– А ты на лету схватываешь, верно?

– Да, никакого плана, – вмешался принц, пока Финн не втянула Луку в перепалку. – Пока еще нет.

Лука уставился на него, будто ответ был очевиден.

– Значит, нам нужно пойти к Паломе, другого выхода нет. Палома скажет, что делать. Она-то должна знать, так?

В животе у Альфи засосало от страха. Он не мог снова разочаровать Палому. Не мог сказать ей, что разрушил творение многих поколений дуэно ради собственной выгоды. От одной только мысли об этом ладони у него взмокли от пота.

– Нет. Я сам придумаю, как все исправить. К тому же нельзя сказать, что план дуэно сработал. Чары, которые они использовали для заточения черной магии, меня не остановили. Я ее нашел и выпустил. Если я смог это сделать, смогут и другие. Нам нужно найти свой способ запечатать магию и спрятать ее в месте, куда никто не доберется. Которое никто не найдет. Где нет самой жизни, которой магия могла бы питаться. И нет тел, которые она могла бы одержать. – Альфи заломил руки. – Дай мне только подумать.

В голове принца вспыхивали мысли, раздувались – и лопались от малейшего прикосновения, как мыльные пузыри. Каждая идея исчезала под напором сомнений из-за изъянов в логике. Каждая была обречена на провал.

Лука внимательно наблюдал за ним. Если Альфи ничего не придумает, его брат все расскажет Паломе.

Застонав от разочарования, Финн взмахнула руками.

– Поверить не могу, что так сглупила и послушала тебя. Я не собираюсь сидеть здесь и ждать, пока Игнасио меня найдет. Я не приманка. А у тебя даже плохонького плана нет. Надо было сразу понять, что такой надутый брухо, как ты, просто втянет меня в неприятности, даже не понимая, как ему исправить то, что он maldito натворил.

Резкость ее слов больно задела его.

– Ты ничего обо мне не знаешь. – Альфи стиснул зубы.

Она смерила его взглядом с головы до ног.

– Я знаю о тебе достаточно.

Принца охватила ярость, и он метнулся к девушке, чуть не столкнувшись с ней нос к носу.

– Почему тебе так нравится заставлять людей чувствовать себя ничтожными?

Финн вздернула подбородок. Альфи не понимал, как настолько невысокой девушке удается смотреть на него сверху вниз.

– Не обманывай себя. – На ее лице читался вызов. – Я не заставляла тебя чувствовать себя ничтожным, ты таким и был изначально.

Ее слова обожгли его, ярость разгоралась все ярче.

– Насколько я знаю, так поступают только те, кто сам чувствует себя ничтожным. И никому не нужным.

– Это тебе мамочка сказала после того, как слуги тебе целый день задницу подтира…

– Эй! – прикрикнул на них Лука. – Cállate! Оба!

Альфи отвел взгляд от ухмылки на лице Финн, и ярость в нем померкла. Если они даже поговорить не могут, не начав орать друг на друга, как им выпутаться из этой переделки? Принцу стало стыдно. Игнасио бесчинствовал в его королевстве, магия Сомбры освободилась, а он тут отвлекается на мелкие перепалки. Альфи с ужасом подумал, что творит сейчас с людьми мужчина с затянутыми тьмой глазами, пока принц целый и невредимый сидит в своем дворце. Угрызения совести нарастали.