– Я не обещал.

– Обещало ваше чертово правительство!

– Мы не вполне уверены, что ваш муж выполняет свои обязательства. Знаете поговорку о моряке, у которого в каждом порту по девушке?

Она медленно кивнула.

– Ну вот, там, откуда я приехал, про Харви Спэрроу говорят, что у него в каждом шкафу по скелету.

По лицу женщины покатились слезы.

– Может быть, хотите чаю? – спросила она дрожащим голосом.

– Нет, спасибо, – покачал я головой.

– Как же я устала! Как мне все это надоело: эта жизнь, это место. и Харви. Его постоянная ложь. Он сам. Тошнит от всего этого! Я не потому не хотела его будить, чтобы не беспокоить; просто лучше потерять покупателя, чем лишний раз смотреть ему в лицо! – Женщина опустилась на стул за антикварной прялкой и зарыдала. – Наверное, неправильно так говорить о муже? – спросила она сквозь слезы.

– Правильно, если ваш муж – Харви Спэрроу.

– Я хочу домой, в Англию!

– Вы свободны вернуться. К вам претензий нет.

– Может, и вернусь, – проговорила она. – Однажды, черт возьми, я наберусь духу и уеду отсюда!

Оставив ее рыдать за прялкой, я поднялся наверх и нашел спальню. Там и в самом деле дрых бывший агент МИ-5, получивший на службе не слишком лестное прозвище «кобель». Скольким людям и организациям он насолил, сколько народу внесли его в расстрельные списки – не сосчитать. За ним охотились три разные фракции ИРА и дюжина других террористических организаций. Секретные службы Франции, Германии, Италии и Нидерландов зуб бы отдали за возможность выстрелить ему в затылок; и даже если б все они промахнулись, немало людей в самой МИ-5 заплатили бы хорошие деньги за то, чтобы увидеть его голову в перекрестье прицела.

Я прокрался в спальню с пистолетом в руке. Прыгнул на постель, сдернул одеяло и приставил пистолет к его голому животу.

– Пора вставать, Харви!

Он попытался сесть, но я вдавил пистолет ему в живот.

– Прости, Харви, что сорвал с тебя одеяло. Хотел убедиться, что «ствол» у тебя здесь только один, и тот не заряжен.

– Флинн?!

– Точно.

– Какого дьявола тебе надо?

– Есть небольшое поручение.

– Черт, я ведь вышел из игры, помнишь?

– Помню. А еще помню, как ты меня едва не убил, отправив в дом, начиненный взрывчаткой, – поскольку вместо того, чтобы делом заниматься, развлекался с какой-то дамочкой. Или ты хотел, чтобы меня взорвали?

– Ты жив, так что успокойся и вали. Нравится тебе это или нет, но я заключил сделку с британским правительством. Я вне игры.

– Правительство уволило тебя с «золотым парашютом», потому что считало, что ты стал мишенью номер один для русских, не говоря уж о половине остального мира. Поэтому ты смог уйти в сорок лет, получил новые документы и достаточно денег, чтобы начать свое дело. Никто не ожидал, что ты помиришься с русскими и начнешь сливать им наши секреты.

– Что за чушь! Ты рехнулся!

– Два месяца назад на Запад сбежал один офицер КГБ. Его зовут Анатолий Мийков. Знаешь такого? Он нам все о тебе рассказал.

Спэрроу нахмурился.

– Значит, ты пришел сказать мне, что пикник окончен? Думаешь, это вообще пикник – торчать в какой-то богом забытой глуши и слушать хныканье и стоны чокнутой бабы? Думаешь, мне тут весело?

– Знаешь, Спэрроу, как себе постелешь, так и будешь спать.

– Вот этим я и занимался, пока ты не подвалил!

– Я смотрю, Канада на тебя хорошо повлияла – у тебя появилось чувство юмора. – Я убрал пистолет и набросил на Спэрроу одеяло. – До чего же ты разжирел, смотреть жутко!

– Не хочешь – не смотри. Я тебя не приглашал.

– Спэрроу, есть поручение.

– Подотрись им!

– Тогда тебе придется поехать со мной в Торонто.

– На кой черт?

– Я отвезу тебя в полицию и попрошу арестовать согласно Договору о взаимодействии с британскими спецслужбами за продажу секретной информации Советскому Союзу.

– Шутишь!

– Нет, друг мой. Мне Канада чувства юмора не придала. Определенно не шучу.

Наступило долгое молчание. Наконец Спэрроу спросил:

– Что за задание?

– Отлично! Известно ведь, что бывших агентов не бывает!

– Я еще не согласился. Просто спрашиваю: что за задание?

– Ничего особенного. Небольшое ограбление и долгое путешествие на поезде. Одевайся. Все объясню в машине.

– В машине? Куда мы едем?

– Отвезу тебя в аэропорт. Вылетишь в Сиэтл ровно через. – я взглянул на часы, – через семьдесят пять минут. – Я достал из кармана пухлый коричневый конверт. – Сразу положи в карман, чтобы не забыть. Здесь билеты на самолет, билет на поезд и десять тысяч долларов на расходы.

Харви уставился на меня широко раскрытыми глазами.

– Это тебе не увеселительная поездка за чужой счет, – предупредил я. – Отчитаешься за каждый цент.

– Правда? – недоверчиво переспросил он. – Так бы сразу и сказал!

* * *

Высадив Спэрроу в аэропорту, я вернулся в Торонто и снял номер в отеле «Четыре сезона». Было двадцать минут первого. У портье я разменял тридцать долларов четвертаками, вышел из отеля и нашел на улице телефон-автомат. За несколько секунд до часа дня набрал номер телефона-автомата на Манхэттене. Трубку сняли после первого гудка.

– Алло! – донесся голос Марты.

– Как ты?

– Отлично, Макс. А ты?

– Тоже ничего. Нашел то, что хотел, – по крайней мере, довольно многое. – О Брунлере я ей решил не говорить. – Никто меня не спалил?

– Насколько я знаю, нет.

– Хорошо. Когда Шледер возвращается из Гштада? – Она говорила мне, что рождественские праздники он проведет там.

– Завтра после обеда.

– А сегодня в Гамбург не полетит?

– Точно нет. Сегодня он обедает в Монако, а вылетает завтра утром.

– Завтра, как только он появится в офисе, я хочу, чтобы ты отправила телекс в гамбургский офис «Атом-Шлед». У тебя есть доступ к телексному аппарату?

– Есть.

– Отлично. После того как отправишь телекс, пусть аппарат выйдет из строя.

– Насколько серьезно?

– Достаточно серьезно, чтобы до конца дня никаких сообщений не получать.

Когда телекс придет в Гамбург, там будет уже конец рабочего дня, и маловероятно, что они в тот же день отправят ответ, но лучше не рисковать. Я достал из бумажника сложенный листок, на который выписал номера страниц и строк в романе Эрики Йонг, и продиктовал цифры Марте.