Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Тебе-то что? — огрызнулся Лу. — Не хочешь — не давай, а другим руки не отбивай! — Он протянул девочке связку монет: — Держи, чумазая!
— Благодарствую, господин! Жить вам десять тысяч лет! — воскликнула девочка. — Прошу вас, возьмите черепаху, она ваша!
— Да на что она мне! — засмеялся Лу. — Пускай живет с вами.
— Но вы же ее купили, — упорствовала девочка.
— Считайте, что я оставил ее на ваше попечение, — заявил Лу и бросил детям еще связку медяков. — Вот вам, кормите ее и оберегайте.
— Господин, ваша милость выше Девяти Небес! — восторженно поклонилась девочка, а мальчик только помалкивал, блестя темными выразительными глазами.
— Итак, судьба черепахи решена, а ты расстался с кучей денег, — подвел итог Ян. — Брат, твоя благотворительность и легкомыслие тебя разорят.
— Аи, оставь свои нравоучения! — вспыхнул Лу. — Едем дальше.
— Нет, погоди, — поднял руку Ян. — Эй, детвора! Скажите-ка мне: издалека вы идете?
— Из соседней деревни, добрый господин.
— А не встречался ли вам на пути молодой монах?
— В оранжевых одеждах? — спросил мальчик.
— Да, в оранжевых одеждах, — нетерпеливо подтвердил Ян.
— Как же, мы его видели, он нас благословил, сказал мальчик.
Ян чуть не подпрыгнул в седле.
— И далеко он отсюда?
Дети переглянулись. Затем девочка сказала, прижимая к груди черепаху:
— Доедете до конца этого поля и увидите пруд, заросший лотосами. Этот монах там сидит на берегу и молится.
— Нет, он не молится, — возразил девочке мальчик. — Я видел, что он в воздухе чертит пальцем огненные знаки!
— Точно, — поправилась девочка. — Только не пальцем, а кистью, дурачок!
— Что? — нахмурился Ян. — Вы ничего не выдумываете?
— Истинная правда, господин! — испуганно заверили его дети.
— Лу! — воскликнул Ян. — Скорее туда! Я хочу посмотреть на этого монаха!
Он пришпорил коня и, не дожидаясь брата, помчался прямо по полю.
— Вот непоседа! — засмеялся Лу. — Да не скачи так!
— Удачи вам, господин! — крикнула девочка вслед всаднику.
Лу обернулся и махнул рукой:
— Береги черепаху!
Девочка и мальчик проводили взглядами умчавшихся красавцев, понемногу исчезавших в облаке пыли. А затем с ребятишками произошло удивительное превращение: девочка стала вполне взрослой красавицей в золотых одеждах и украшениях. На ногах у нее вместо туфель белели пушистые облачка, приподнимавшие ее над землей. А мальчик обратился в прекрасного юношу, чей ослепительный халат был перевязан алым поясом. Пучок кукурузных листьев в его руках стал роскошным веером, на котором как живые сверкали цветки сливы и персика. Черепаха тоже претерпела изменения — она стала огромных размеров, панцирь засиял золотом, а глаза — рубинами. Женщина села на золотую черепаху и спрятала в рукав своего халата медяки, полученные от красавца Лу.
— Он добр, — многозначительно сказала она своему спутнику.
— Зато легкомыслен, — ответил тот.
— Мужчины все легкомысленны, — парировала красавица.
— Даже я, милая Юй?
— Даже ты, дорогой Ань. Ведь это была твоя затея — встретить на дороге братьев-каллиграфов и направить их к нашей милой Фэйянь. Чего ты добиваешься? Нет, ты почему прячешь глаза, Небесный Чиновник?! Отвечай!
— Юй, разве не ты сама желала, чтобы у Фэйянь появились спутники и защитники?
— Хм, возможно... Возможно, один из братьев и годится ей в спутники, но второй... Он слишком высокомерен и самонадеян — такой ей совсем ни к чему.
— А я думаю, она сама разберется, — улыбнулся Небесный Чиновник Ань. — Я также думаю, что наша Фэйянь кого угодно лишит как высокомерия, так и самонадеянности.
Ань уселся на черепаху рядом со своей прекрасной спутницей. Черепаха взмыла в небо, грациозно взмахивая золотыми лапами, и скоро на небе можно было различить крохотную золотую точку — словно песчинку на голубом одеяле...
Меж тем Ян, а следом за ним и Лу домчались до заросшего лотосами пруда. Они спешились и действительно увидели молодого монаха в бледно-оранжевых одеждах. Только он не чертил в воздухе огненные знаки, а крепко спал, подложив себе под голову валик из камышовых листьев.
— Ха, — произнес шепотом Лу, — он еще совсем мальчишка, этот монах!
— Великий каллиграф, — сказал Ян с глубочайшим презрением. Он извлек из ножен меч и подошел к спящему монаху.
— Ты рехнулся, брат! — воскликнул Лу. — Опомнись!
— Я лишь разбужу этого выскочку, — успокоил Ян. Поднял меч... и очень удивился в следующий миг тому, что лежит на земле с нестерпимой болью во всем теле, а его меч взмыл в воздух и приземлился прямо в руку загадочного монаха, который уже не спал — стоял в боевой стойке и задумчиво переводил взгляд с поверженного Яна на опешившего Лу. Миг прошел, и Лу понял, что надо спасать положение.
— Почтеннейший монах! — воскликнул он, кланяясь. — Мой брат не хотел обидеть вас!
— Что угодно от меня вашему брату? — спросил монах хриплым неблагозвучным голосом. После чего по непонятной причине отбросил меч и прижал ладони к губам.
Ян поднялся и тоже поклонился.
— Достойный монах! — заговорил он, поневоле кривясь от боли в отбитой пояснице. — Меня зовут Ян Синь, а это мой младший брат Лу Синь. Мы каллиграфы из уезда Хандун. Позвольте узнать ваше благословенное имя.
— Я... — неуверенно начал монах. — Я ношу имя, данное мне при постриге. Называйте меня Цзы Юнь.
— Цзы Юнь?[23]— удивился Ян. — Такое имя не дается зря. Видно, вы, почтенный монах, несмотря на свой юный возраст, весьма искусны в каллиграфии?
— Мое недостоинство не позволяет мне говорить о том, что я хоть что-то умею в этой жизни, — сказал монах. — Прошу вас, скажите, чего ради вы побеспокоили меня, и ступайте с миром своей дорогой.
— О нет, уважаемый Цзы Юнь, вы не отделаетесь от нас так легко! — воскликнул Ян Синь. — Мы слыхали о вас чудесные вещи. Говорят, вы непревзойденный мастер каллиграфии, владеющий Высоким Стилем и секретами пяти Высших Иероглифов. Покажите же нам, смиренным, ваше искусство!
Монах печально (так показалось Лу, не отрывавшему взгляда от лица необычного юноши) поглядел на Яна.
— Зачем вам это нужно, господин?
— Я вызываю вас на соревнование в каллиграфии! — воскликнул Ян Синь вне себя от азарта. — Пусть небеса судят, кто из нас лучший мастер! И мой брат Лу...
— Нет-нет, — торопливо сказал Лу. — Я не приму участия в поединке.