– Это был магазинчик, похожий на этот, – продолжила Гуггенхайм, – но им полностью владели и управляли женщины.

Вивьен кинула быстрый взгляд на Грейс и снова перевела его на Пегги:

– Правда?

– О да. Книги мы издавали тоже.

Глаза Эви заметно распахнулись, и она сделала нетерпеливый шажок вперед.

– У вас был собственный пресс?

– Конечно! – Пегги обернулась к комнате, чтобы добавить со смехом: – У нас было много машин на замену мужчинам.

Женщины рассмеялись в ответ, вспоминая недавний фурор в этой же комнате из-за «Куклы».

– Мы печатали поэзию, эссе со всего мира – очаровательного индийского джентльмена по имени Кумарасвами. – Пегги Гуггенхайм с намеком глянула на Эша. – Даже устроили галерею и место для представлений. Там, на самом деле, и началось мое увлечение современным искусством, поскольку на деревьях такие вещи все-таки не растут. – Она озорно рассмеялась. – Женщины «Поворота», как я, всегда слишком много брали на себя.

– Доктор Ананда Кумарасвами, – заговорил Эш. – Вообще, он родился на Цейлоне. Его отец был тамильским брамином, как и мой.

– А мать была белой, из Кента, если не ошибаюсь. – Гуггенхайм одарила Эша откровенно заинтересованным взглядом, пока коллеги обернулись к нему в удивлении, что он выбрал настолько публичный момент, чтобы поделиться чем-то о себе.

– Он выпустился из Университетского колледжа со степенями по геологии и ботанике, – продолжил Эш, не переставая удивлять остальных. – Основал Геологическую службу Цейлона. У меня в подвале хранятся некоторые его ранние работы.

– Как очаровательно, – сказала Гуггенхайм.

Позади нее Беккет покачал головой, наконец выказывая веселье.

– Маргарита, тебя меньше всего на свете чаруют растения и камни.

Гуггенхайм оглядела комнату.

– Он единственный, кому я позволяю звать меня данным при рождении именем. Но у этого есть цена, не так ли, Сэм?

Беккет снова покачал головой и дал Алеку знак подлить ему виски. Вивьен наслаждалась спектаклем, в котором восстановленный в должности руководитель Отдела художественной литературы делал все возможное, чтобы спасти вечер, пока Беккет оставался выраженно безразличен к нему. Вивьен не могла представить, чтобы Беккет пригласил Алека выпить на ночь глядя, как за годы многажды случалось с другими писателями.

Интересно, не поступит ли такое приглашение вместо него ей.

Алек из окна второго этажа следил за Вивьен и Беккетом, стоящими на тротуаре внизу со склоненными друг к другу в интимной беседе головами. Собрание вдов и социальных соперниц, от которого Алек ждал развлечения, все еще слонялось по второму этажу с бокалами, развлекаясь за его счет.

– Подозреваю, вы совершили просчет, – раздался женский голос сзади.

Алек повернулся, чтобы увидеть Пегги Гуггенхайм, ехидно играющую с двойной ниткой жемчуга.

– Мисс Лоури может решать за себя.

– Сомневаюсь, что проблема в этом.

– Мы просто соревнуемся друг с другом на работе.

– Уверены, что соревнуетесь именно за это?

Он вздрогнул от ее слов и снова посмотрел на улицу внизу.

– На что вы намекаете?

Гуггенхайм перестала перебирать жемчуг, только чтобы отпить шампанского.

– Я слышала, у нее много талантов.

– Соглашусь.

– А у вас – у вас их много?

У Алека начала болеть голова. Его не увлекала мысль о том, чтобы разделить постель с Пегги Гуггенхайм. Он снова использовал внимание обеспеченного посетителя магазина, чтобы вызвать у Вивьен Лоури ревность. И вместо этого его попытки загнали ее в объятия одного из самых загадочных ирландских рассказчиков и героев Сопротивления: если и существовала двухзарядная угроза мужественности Алека, это была она.

– Что такой мужчина забыл в магазине? У вас конечно же есть собственные писательские амбиции?

Алек отвернулся от окна и уставился на Гуггенхайм, будто она могла читать его мысли.

– Обычно дело в этом, не так ли? – проницательно сказала Гуггенхайм. – Если только ты не дряхлый старик, а жизнь умудрилась пройти стороной. Но это явно не о вас.

Она легко положила руку на локоть Алека. Он ответил, чуть отклонившись, чтобы поставить пустой бокал на подоконник.

Пегги, должно быть, уловила его незаинтересованность, потому что вся ее манера тут же изменилась.

– Что ж, полагаю, мы могли бы сказать, что сегодняшний вечер имел ограниченный успех на всех фронтах.

– Беккет определенно заставил их теряться в догадках.

Она подалась вперед, чтобы вместе с Алеком посмотреть вниз на тротуар, где Вивьен и Беккет по-прежнему стояли близко друг к другу в оживленном разговоре.

– И не перестает. – Подмигнув Алеку, Гуггенхайм вернулась к комнате, полной весело наблюдавших за ними двумя женщин.

Теперь Алек мог спокойно наблюдать за происходящим внизу: как Вивьен прислонилась спиной к старому газовому фонарному столбу, а Беккет опирался левой, пишущей рукой о него прямо над ее головой. Беккет был выше Вивьен на добрую пару дюймов, ближе к росту Алека, и это позволяло ему смотреть на свое потенциальное завоевание самым интимным образом.

Ревность Алека росла поминутно. Его чувства к Вивьен в последнее время штормило по всем фронтам. Инцидент с часами и ее месяц в качестве управляющей странным образом выровняли их отношения, достаточно для того, чтобы они снова поддались физическому влечению, которое прятали за кипящим пренебрежением друг к другу. После мероприятия с Дюморье они слышали звук удаляющихся шагов и знали, что кто-то из сотрудников знал об их временной слабости. Алек еще не определил, кто это был, хотя у него были подозрения. Затем из-за его собственных детских заигрываний Вивьен случайно обнаружила, что он добился публикации за ее счет. Она тут же вернулась к враждебному к нему отношению, и его сердце опять разбилось.

– Почему бы вам не спуститься и не поговорить с ней? – спросил другой женский голос.

Алек тяжко вздохнул от перспективы анализа его личной жизни очередной докучливой вдовой или разведенной дамой, но, обернувшись, он с удивлением увидел всего лишь Эви Стоун.

Всего лишь Эви Стоун – так мужчины в магазине частенько говорили о новой сотруднице, которая вовремя приходила на работу каждое утро и шла прямо в Отдел редких книг на третьем этаже. После этого в течение дня ее можно было увидеть лишь мельком, обычно когда она делала чай с Вивьен или Грейс.

– Прошу прощения? – спросил Алек, удивленный попыткой Эви завести с ним разговор. Прежде такого не случалось, и ему всегда казалось, что она не до конца ему доверяет.

– Вы все смотрите в окно.

– Просто хочу убедиться, что она без проблем доберется до дома – что мистер Беккет будет вести себя по-джентльменски.

Эви сощурилась, и он понял, что она ни на йоту ему не поверила.

– Она вам нравится? – вместо этого спросила Эви.

Значит, это она видела их в кабинете в ту ночь.

– Послушайте, мисс Стоун, тут не одна из ваших книжек, со всеми этими писательницами и