— Просто хотела спросить… Ты не должен был меня обманывать. — Она не пыталась вырваться, но и на него не смотрела.

— Я не обманывал, я сказал то, что ты хотела услышать…

— Ты меня обманул… — мотнула она головой. — И уехал. А ты не должен был уезжать.

— Почему?

— Не знаю… — Она, казалось, действительно не знала, зачем ей нужен был Костя. Ведь она его не любила, никогда за ним не бегала. И сейчас она в нем не нуждалась. У нее свой бизнес, и ей, в принципе, не нужна спонсорская помощь. — Не знаю, но ты не должен был уезжать. Ты уехал, а мне стало так обидно… Так обидно, что сама приехала… Не надо было мне приезжать…

— Но приехала же.

— Каждый имеет право на ошибку. — Она вырвала руку и, наклонив голову, направилась к двери.

Костя рассеянно смотрел ей вслед. Да, она права, каждый имеет право на ошибку. И почему бы ему самому не воспользоваться этим правом?..

Он догнал Аллу, когда она садилась в свою машину.

— Не подвезешь?

— Куда? — повеселела она.

— Да есть одно место…

Он должен был взять с собой пару телохранителей, но, в принципе, можно было обойтись и без них. На яхте у него два помощника, ребята крепкие — если вдруг что, они будут рядом. Да и оружие на яхте есть.

— И что это за место? — спросила Алла, когда он захлопнул за собой дверь.

— Яхт-клуб на Гайдара. Гулять пойду — по морям, по волнам… Твой отец все еще капитанствует?

— Последний рейс.

— С Викой у него как?

— Да нормально все… У них нормально… И у меня, в принципе, нормально.

В последней фразе катастрофически не хватало уверенности, и Костя не мог не заметить этого.

— У меня тоже все нормально. В принципе, — с ударением на последнее слово сказал он.

— Я рада за тебя. Чего хотел, того добился.

— Я морем бредил.

— А куда ты сейчас уходишь?

— В малый каботаж.

— Море в любом каботаже остается морем… А ведь я тебя когда-то из рейса собиралась ждать, — погружаясь в воспоминания, отстраненно улыбнулась она.

— Ты же меня не любила.

— Не любила… И Вика моего отца не любила, просто у нее выбора не было. Но так у них все хорошо… И у нас было бы хорошо… Если бы не Миша… Завьялов — козел, конечно, но он все правильно говорил. Да я и сама знаю, что впала в чрезмерную от Миши зависимость…

— Зазомбировал он тебя.

— Он мог. У них в аду все такие… Ты правда не знаешь, где он?

— Я за ним не слежу.

— А зря. Он такой, что в спину может ударить. Хотя вряд ли… У него за границей счета в банках. И денег там много… Скорее всего, он за бугор и подался… Что ему здесь делать?..

— А ты ему не нужна?

— Была бы нужна, давно бы уже объявился… Да и зачем я ему нужна? Я уже не молодая… Да и любви больше нет… Значит, в малый каботаж идешь? — спросила она, стряхнув с себя хандру.

— Хочешь со мной?

— А жена?

— Холодно для нее.

— А для меня?

— Ты же потомственная морячка…

— Ну, в общем, да… И надолго в рейс?

— В понедельник я должен быть уже в офисе.

— И я до понедельника, в общем-то, свободна… Только давай договоримся? — нахмурилась она.

Так обычно делают женщины, которые, соглашаясь на ухаживания мужчины, заранее ставят крест на интимной близости. Так хмурилась Алла, когда он пытался поцеловать ее на заднем ряду в кинотеатре. Хмурилась и не позволяла, потому что у них был уговор…

— О чем?

— Глупо… Все глупо. — Алла замолчала и задумалась.

— Что глупо?

— И договариваться глупо. И то, что я с тобой, глупо…

— Но ты же со мной.

— С тобой. Поэтому и договариваться не будем…

Она понимала, чем для них могла закончиться ночь на яхте, но не отказалась поехать с ним, хотя и не любила Костю…

Черт может выскочить из табакерки, но ведь случается и наоборот. Этот черт заскочил на яхту. И случилось это, когда она уже метра на два отошла от пирса. Разогнался и запрыгнул на палубу, едва не зацепившись за выступ фальшборта. Волна сильно качнула яхту, но «черт» удержался, не свалился за борт, а жаль…

Костя потрясенно смотрел на Кустаря. Сейчас он, как никогда раньше, готов был поверить в то, что это не человек, а дьявол во плоти.

Но ведь у него есть и дьяволица… Костя с досады заскрипел зубами. Все-таки обхитрила его Алла. Все-таки удался им с Мишей их коварный план… И зачем он только поддался ее обаянию?

— Ух ты, чуть не упал! — засмеялся Кустарь.

Он крепко держался за бакштаг, поэтому достаточно твердо стоял на ногах. Уж лучше бы он грохнулся за борт.

Костя был в защитном костюме, а он — в пальто. Волны бились о борт, разбиваясь в брызги, — пройдет какое-то время, и Кустарь промокнет до нитки, но это его ничуть не смущало.

— Да ты не боись, чувак! Я же без претензий! — с демонической ухмылкой смотрел на него Миша. Ему приходилось перекрикивать шум ветра, волны и мотора, но это давалось Мише без особого труда. Голос у него густой, зычный, с рычащей хрипотцой. — Или у тебя ко мне претензии?

— А ты как думаешь? — зло смотрел на него Костя.

— Ну, предъявляй… Только учти, менты не канают. Я свое отсидел, меня вязать не за что…

— А за борт?

— Ну, если сможешь, давай!

Яхта все дальше уходила в море, а там какие менты? Там прокурор — Нептун.

— Смогу!

— Ну, «стучать» ты можешь, не вопрос…

Из рубки на кокпит вышла Алла. Непромокаемый костюм на ней, капюшон на голове. Улыбка на лице — дескать, третий помощник капитана к вахте готов. Вряд ли в этот момент она думала о Мише, поэтому и не смотрела в его сторону. Все внимание на Костю, а на баке мог стоять кто-то из его помощников.

— Привет, дорогая!

Алла вздрогнула, услышав знакомый голос, и резко обернулась:

— Ты?!!

— Я, дорогая, я!..

— Я тебе не дорогая… — мотнула она головой.

— Ну, не дорогая и не дорогая. Я на тебя и не претендую… Я здесь из-за другой женщины, — глядя ей в глаза, с вкрадчивой улыбкой произнес Миша.

— Из-за какой женщины?

— А у нас с Костей хобби такое, трахать одних и тех же баб… Ты, наверное, не знаешь, но он к моей женщине собрался. Непонятно только, зачем он тебя взял? Он один, а вас двое?