Он подвел ее к своему «Мерседесу», открыл правую переднюю дверь. Ее машина стояла неподалеку, но Алла совершенно забыла о ней.

Костя не стал ждать, когда она сядет в машину, поэтому ей пришлось самой закрывать за собой дверь.

«Мерседес» у него дорогой, представительского класса, с роскошной внутренней отделкой. Обычно на таких машинах деловые люди ездят с водителем и охраной, но Костя был один. И милицейской машины поблизости нигде не видно. Но ведь он мог доставить Аллу в прокуратуру и без всякого сопровождения.

— Куда поедем? — дрогнувшим голосом спросила она.

— А куда нам ехать? Мы с тобой всегда на месте стояли и дальше стоять будем, — усмехнулся он. — Хотя раньше мы с тобой еще и подпрыгивали…

— Ты меня прости, сама не знаю, что на меня тогда нашло, — повинилась Алла.

Какое-то время Костя смотрел на нее с интересом и удивлением. Похоже, он не ожидал от нее таких соплей. Ну да, раньше она была другая.

— Простить?! Ты хочешь, чтобы я тебя простил? А почему ты хочешь, чтобы я тебя простил? Совести своей боишься или прокуратуры?

— Э-э… Совести…

— А мне кажется, прокуратуры… Что там Завьялов на меня наговорил?

— Завьялов?

— Ну, ты же с ним живешь.

— С ним… Ты все знаешь?

— Да вот узнал.

— Давно?

— Нет, не очень… Не бойся, в прокуратуру я тебя не повезу.

Алла молча кивнула в знак благодарности.

— Уже не боишься? — с покровительственной насмешкой спросил Костя.

— Нет.

— А боялась?

— Ну, ты же хотел, чтобы меня посадили.

— Я хотел?

— Да, и уголовное дело не давал закрывать…

— А оно было, это уголовное дело?

— А разве нет?

Костя завел машину, выехал со стоянки перед супермаркетом.

— Куда мы едем? — с беспокойством спросила Алла.

— В Южноморск. В прокуратуру.

— Зачем?

— Ну, архив запросим, пусть они найдут уголовное дело…

— Не надо!

— Почему не надо? Ты же думаешь, что дело было, а я точно знаю, что его никогда не было. И в прокуратуре тебе подтвердят… Не было никакого дела. Не заявлял я на тебя.

— Как не заявлял? — потрясенно и с подозрением смотрела на Костю Алла.

Завьялов внушал ей, что никому в этой жизни нельзя верить, даже ему самому. Но ему-то она верила, а Косте — нет… Но ведь он хочет увезти ее в Южноморск, чтобы там предъявить ей доказательства. Если бы нечего было предъявлять, он бы не стал везти ее в такую даль…

— Тебя не судить надо было, а лечить!

— Да, лечить, — согласилась она. — Я действительно была больна…

— Да и не мог я тебя сдать… Ненавидел я тебя, но любил… Любил, понимаешь! — разволновался Костя. — Как я мог на тебя заявить?

— Зачем ты меня обманываешь? — едва не срываясь на истерику, воскликнула Алла.

— Я тебя не обманываю!

— Было уголовное дело! Было! Два года меня искали! Я точно это знаю!

— Завьялов тебя искал. И он тебя нашел… А уголовное дело он придумал.

— Зачем?

— А чтобы привязать тебя к себе! Он же прятал тебя?

— Да, прятал.

— И ты его благодарила, да? — с сарказмом усмехнулся Костя.

— Если ты думаешь, что я с ним спала, то нет.

— Ты с ним не спала?

— Ну, если спала, то не из-за этого…

— Любовь?

— Ну, не любовь… И не благодарила я его за то, что он меня прятал… Хотя очень благодарна ему, — сбивчиво, с волнением говорила Алла.

— Ну да, он же тебя спрятал, от уголовного преследования спас… Старый козел и сволочь! Пришел ко мне в больницу, тебя надо искать, говорит. Чтобы ты мое семейное счастье не тревожила… Значит, нашел он тебя?

— Ну, нашел…

— Нашел, пригрел, обманул…

— Не обманывал он меня!

— А чего ты за него так заступаешься? — язвительно взглянул на нее Костя. — Любовь зла, да? То с одним козлом, то с другим, и все они у тебя не козлы, да?

— Миша, да, Миша — козел, — согласилась она.

— А Завьялов — святой, что ли?

— Ну, не святой… Но нечистую силу из меня выгнал.

— Нечистая сила — это Миша?

— Да.

— И ты это признаешь?

— Признаю, — уверенно кивнула Алла.

Костя замолчал, о чем-то напряженно думая.

— Скажи, что ты меня обманул, — попросила она.

— В смысле?

— Было же уголовное дело?

— Не хочешь поверить, что Завьялов оказался козлом?

— Не могу… У него дом здесь, в Краснодаре, подвал там глубокий. Он меня на цепь мог посадить. А он мне полную свободу дал. Он в Сочи вчера уехал, а мне говорит, в клуб сходи. Я могу молодого себе найти, он ничего не скажет. Но я не хочу… Мне с ним хорошо…

— На цепь, говоришь, мог посадить? — задумчиво повторил Костя.

— Но ведь не посадил.

— Ну, цепи разные бывают… Миша из тюрьмы вышел, ты в курсе?

— Должен был выйти.

— Вышел.

— Не знаю, я с ним не общаюсь.

— Ну да, он же нечистая сила…

— А разве нет?

— Абсолютно с тобой согласен, — совершенно серьезно посмотрел на нее Костя.

— Я его очень боюсь.

— Это правильно… Меня бес попутал. Тот самый, который в нем живет…

— Бес попутал?

— Ну да… Ты права, я тебя обманул. Было уголовное дело. И тебя искали, чтобы посадить. Но дело уже закрыто, так что можешь не бояться… И я тебя простил. — Костя стал разворачивать машину. — К супермаркету тебя отвезу. Там у тебя машина, там и попрощаемся.

— Так просто возьмем и попрощаемся? — встрепенулась она.

— А что нам еще остается делать? — в раздумье пожал он плечом.

— Ну да, ты же меня ненавидишь. Любишь, но ненавидишь…

— У тебя своя жизнь, у меня своя.

— Ну да, ну да…

— Вот видишь, и ты со мной согласна.

Костя остановил машину у супермаркета, возле которого стояла ее «Тойота». Открыл дверь, помог выйти, но тут же вернулся на место. И даже не попрощался, закрывая за собой дверь.

Что ж, может, оно и к лучшему…

Ноябрь месяц, дожди, прохлада, отдыхающие в дефиците. Но для Миши курортный сезон еще только в самом начале. После девяти лет в зоне сочинские субтропики для него — райское наслаждение. Еще бы сладкую парочку с кем-нибудь под пальмой составить, и будет полный ажур.